Сама махонькая, меньше девчоночки, платочек на ней красненький, сарафанчик льняной, фартучек нарядный, вышитый. Сидит и прядёт. Да шерсть-то у неё не обычная, а паутина это. Поглядела она на девочку, хитро подмигнула, да и спрашивает, что, мол, ты тут одна делаешь. Рассказала ей девочка, что потерялась она. А бабка Листина и говорит:
– Ну идём, коли, в гости, чаем напою, да после провожу тебя, выведу к людям.
Видит девочка, под пенёк, на котором бабка Листина сидела, проход открылся. И пошли они туда. А внутри горница – и светло там, как ровно солнце светит. Печечка стоит, стол, две кровати с перинами.
Напоила бабка Листина девочку чаем, ягодами накормила, да после и проводила до опушки, оттуда уж деревня видна была. Девчоночка-то и добежала сама до дому. Там уж её искали давно. Она и рассказала про бабку Листину, да только никто ей не поверил, решили, что уснула она у того пня, вот и привиделось ей во сне всё это.
– Давай-ка, Катюшка, окачиваться будем водичкой, да домой пойдём, больно жарко.
– Давай, бабуль, а веточку эту я с собой заберу, такая она затейливая. Пусть о деде Листине напоминает!
Подселенец
– Вот те раз, – с порога начал дед Семён, заходя в избу с охапкой дров, – Чего это Лидуха-то всё у ворот топчется? Я щепы наколол, у двора снег убрал, после до Игната уж сбегать успел, а она всё стоит, с ноги на ногу переминается.
– Да уж видим мы, что ты до Игната сбегать успел, – проворчала баба Уля, кивая на раскрасневшееся дедово лицо, – Шапку-то чего поднял? Опустил бы уши, чай не молодой уж, застудишься, ишь жарко ему после Игната-то, ага.
– Да я чо, – начал оправдываться дед, – Я ведь только узнать, когда машина с патокой приедет. У поросят-то патока почти закончилась, волнуюсь.
– Ты бы лучше о людях так волновался, как о патоке, дед. Вот чего ты к Лидухе не подошёл, сколь раз ведь мимо неё пробегал?
– Дак, – замялся дед, – Не знай…
– «Не знай», – передразнила баба Уля деда, надевая валенки и накидывая шубейку, – Пойду, сбегаю до Лидухи, узнаю чего у ей стряслось.
– Бабуля, погоди, и я с тобой! – засобиралась Катюшка.
Лидуха, что жила наискосок, и впрям топталась у своей калитки, делая вид, что прогуливается.
– Лидуха, здравствуй-ко! – поприветствовала соседку баба Уля, – Ты чего это тут топчешься?
– Здорово, Ульяна! Да так, гуляю маненько.
– Ой, не верти душой, Лидушка, ты ведь уже полдня тут стоишь, вон нос-то синий. Рассказывай, чего стряслось? Почему в избу не идёшь? Слушай-ка, пойдём лучше к нам пока, там и побаем. Озябла ты вся, гляди-ко, как курица морожена.
В избе было жарко, дед Семён уже подкинул в печку