Свиридов звонко захохотал, показывая ровные белые зубы, и воскликнул сквозь смех:
– Да это тоже наверняка спецназ, преподобная твоя башка! Отвязывались парни, а ты им преподнес, понимаешь, отеческое благословение, иже еси на небеси!
Фокин виновато пожал плечами и поднялся с лежащего ничком капитана под несколько принужденный хохот Козенко и сардонический смешок Панина.
– Не стоит переводить попусту людей, Андрей Дмитриевич, – откликнулся последний. – Хорошо, если у Купцова все в порядке... в таких дружеских объятиях и перекинуться недолго. Я же знаю, кого рекомендую, – понизив голос, добавил он, и Свиридов еще раз смерил его коротким настороженным взглядом исподлобья.
Разумеется, всякие сомнения в компетентности и высоком классе бывших «капелловцев» отпали, особенно после того, как Свиридов показал кое-какие навыки в стрельбе. Правда, применительно не к огнестрельному оружию. Вице-мэр затеял турнир по пэйнтболу (к сведению не имеющих представления об этом весьма забавном виде спорта: пэйнтбол – это стрельба красящими шариками из специальных пистолетов). Он организовал две команды, в одной из которых было пятеро спецназовцев во главе с капитаном Купцовым, а в другой – Свиридов, Фокин, Панин и пожелавший принять участие в игре Козенко. Нет смысла описывать условия и подробности всего происшедшего далее действа, замечу лишь, что все пятеро рубоповцев были «убиты», то бишь помечены краской от прямого попадания шариков, между тем как из команды противника выбыли только Фокин и, разумеется, вице-мэр.
После удачного завершения игры Владимир пожал руку подполковнику Панину и спросил:
– А где это вы набрали такую прекрасную форму, товарищ подполковник?
– Ничего особенного.
– Не скажите... я полагаю, очень сложно найти подполковника ФСБ, который перепрыгивает через двухметровую преграду спиной к ней и в полете укладывает двух не самых плохо подготовленных ребят, а потом...
– Ну, ну, – вступил в разговор подошедший Андрей Дмитриевич, – не стоит скромничать, Володя. Оставшихся троих уложил ведь ты.
– Теперь нужно зайти к Марине Андреевне, – сказал Свиридов, когда лейтенант Бондарук по приказанию подполковника Панина повез их на квартиру, где уже сидел предположительно умирающий от сомнения, нетерпения и страха Илья.
– Да мне же в храм... – заскулил было пресвятой отец, уже настроившийся на откровенно минорный лад в связи с тем, что давно миновало время обеда, а он не ощутил в желудке ничего похожего даже на утреннюю порцию питательных веществ.
– Какой, к черту, храм? – бесцеремонно перебил его Владимир. – Позвони своему епископу или кто там у тебя прихват в этой богадельне... Скажи, что тяжко занемог, будучи пресуществлен из здорового духом и брюхом в страждущего исцеления...
Фокин гмыкнул.
–