Нашла.
Егорчик Лазарев, милый мальчик лет этак двадцати пяти, оказался очень полезным, когда нужно сбросить напряжение, перепихнуться и разбежаться без обязательств. Работал тренером в фитнес-центре неподалеку, был не дурак перепихнуться в любое время дня и ночи и хоть где – хоть в раздевалке спортзала.
Замуж не звал, детей не просил, презервативами пользовался отменно. Отличный вариант.
Хотя Танька подозревала, что он женатик, на безымянном пальце был еле заметный след от кольца, но она не парилась. Ну, жена пока не пришла, в волосы не вцепилась. И то хорошо, и на том спасибо.
Так вот, Танька и сама понимала, что она дура, но просто карты так совпали. Будь Егор Васильевич только умным или только симпатичным – она бы это перенесла. Но нет же – и умный, и харизматичный, и привлекательный, а этот характер… В общем, не мужик, а полный флеш-рояль для одной дуры-студентки.
Ходили слухи, что мужи науки все сплошь задохлики и задроты, и это все гнусные завистники сплетни распускали. По кафедре приборостроения похаживали очень симпатичные экземпляры, были даже некоторые о-очень привлекательные мужчины, с которыми хотелось замутить, даже не взирая на их очень почтенный возраст, а Егор Васильевич был вообще отдельным местным поводом для томных вздохов студенток.
Он был похож на итальянца – темноволосый и кудрявый, встрепанный, – из-за прически, кстати, Егор выглядел так, будто только что вышел с оргии, где его нещадно потрепали. А кисти рук? А пальцы? Длинные потрясающие пальцы пианиста! На такие нереально смотреть и не думать о том, как он ими к тебе прикасается. А задница? Поджарая задница, которую не могли спрятать даже за последние несколько месяцев ставшие мешковатыми классические брюки. Да, Танька такое замечала.
Ах да, Егор Васильевич при всем своем интеллекте и про бицепсы не забывал (и к сожалению, Танька об этом вспоминала вечно не вовремя). Как-то Егор на спор даже одного из двоечников в армреслинге заборол. Диалог был дивный, Танька его до сих пор вспоминала. Хотя она вообще бы все фразы Егора запоминала, но не все влезали в оперативную память. Хоть ходи за ним и записывай. В книжечку.
Эти – влезли. Причем очень детально.
– Я не учил, потому что заботился о здоровье! – тогда заявил Пашка-шкафчик.
У Егора вздрогнули брови, и он вкрадчиво улыбнулся.
– Это каким образом, Филимонов?
– В качалку ходил, – осклабился Пашка. Ему были не особенно нужны оценки, у него папа-ректор, тройку ему все равно так и так нарисуют, но к Егору даже «свои» ходили, выучив материал.
– Давай так, Филимонов, – Егор сел за парту, закатывая рукава, –