Двухдневное сражение под Миром закончилось полным разгромом французской армии. Пока она ещё очухается! А 2-ая Западная в этот же день выступила на марш в направлении Слуцк – Мозырь – Могилёв. Уже за полночь Багратион, собрав штаб, обсуждал донесение Матвея Ивановича Платова:
– Победа русской армии нам сейчас крайне необходима, ибо отступающие солдаты нуждаются в поднятии воинского духа. И министру я послал письмо: пусть знает, что мы не токмо отступать можем. Противник же наш получил урок. Уж больно нагло уверен был в своей непобедимости, – и вдруг расхохотался басом: – Чёрт побери этого Платова! Задал перцу мерзавцам! – палатка вздрогнула от дружной поддержки. Радость победы и гордость распирали, но не смели показываться наружу. Теперь же, вдохновлённые примером генерала, его военачальники смеялись до слёз.
Но недолго, не на гулянье собрались. А князь Багратион продолжил уже серьёзно:
– К слову сказать, он список наградной прислал – все награды вручить неукоснительно по списку. Николай Николаевич, – обратился он к Раевскому, – вот атаман полк Ахтырский хвалит и твоего брата, – он снова уткнулся в донесение: – «Генерал-майор и генерал-адъютант императорский Васильчиков отлично, в моём виде, и с первыми эскадронами ударил в лицо неприятелю…» так, так… А-а! Вот: «Находящийся при мне состоящий по армии майор Давыдов3, будучи отряжен с двумя эскадронами Ахтырского гусарского полка, первым ударил на неприятельские эскадроны, пробившись сквозь лес, где неприятель упорно и сильно защищался; совершенно оные опрокинул, быв во всё время сражения впереди своих эскадронов, и храбростью своею способствовал даже к выигрышу всего дела». Матвей Иваныч его в списке отметил орденом Святого Георгия 4-ой степени – «за беспримерную храбрость», – покачал головой, лукаво прищурился и ухмыльнулся: – Ну и семейка у вас! Рассадник героев! Поэты и воины! – Багратион повернулся к своему адъютанту: – А сколько бишь в плен взято?
Князь Меншиков доложил:
– Разгромлено полностью шесть уланских полков: тысяча триста убитых, триста пятьдесят пленных, среди них около тридцати польских офицеров, шефы эскадронов Суминьский и Радзиминьский. Наши потери: двадцать пять человек убито, несколько десятков легко ранены.
Глава 8
У Виленского тракта
По ночной дороге лесом Баюр гнал коня. После сражения, когда казаки бросились преследовать удирающих в Мир улан, он скрылся за деревьями, и сколько ни озирался атаман Платов в поисках отважного хлопца, так и не приметил, куда он делся. Чем закончится бой, было более чем очевидно, а там, куда он спешил, судьбоносные карты сдавала Фортуна – и опоздавший будет в проигрыше.
Ясная полная луна освещала дорогу, а умница Гром не нуждался в понукании. Взяв направление, он своим животным чутьём выбирал повороты и обходил буреломы, а голова всадника клонилась всё ниже к смоляной гриве, и закрывались