– А ну, скоты, отпустили ее, пока ко….
Мужики даже не дернулись, продолжая тащить меня в свою машину. И тут слышу удар по асфальту.
Макар просто спрыгнул со второго этажа, как какой-то супермен и я уже чувствую, как сейчас потеку от его мощи. Мужественности. Силы.
Боже, какой же он…
Дергает меня на себя, буквально вырывая из руки одного из офицеров, и приставляет к его виску ствол.
– Я что, заикался, когда сказал отпустить ее?
– Вы… – затрясся мужичок. – Вас могут посадить за угрозу сотруднику.
Макар даже слушать его не стал и обернулся на машину Данилы, потом взглянул на меня.
Ух, сколько в глазах страха и злости. Не могу не улыбнуться. Даже его удар чуть раньше по лицу стал лаской.
Боже, я, кажется, схожу с ума.
– Ты стащила тачку у Данилы? – прошипел он мне в лицо.
– Одолжила же, – захлопала я глазками, но он сильнее стиснул руку, и в глазах все поплыло. От его гнева. И от фантазий, к чему этот гнев может привести.
– Сама ехала через весь город? – продолжал угрожающе приближать свое лицо Макар, и я уже тяну руку, чтобы его коснуться, вкусить твердости этой кожи, провести кончиками пальцев по прохладным, мягким губам. Таким мягким губам.
Его глаза в миг темнеют, и большой палец гладит кожу на руке. Такой контраст. Словно капкан стал нежным цветком.
Макар заморгал, пытаясь снять наваждение.
Этот небрежный флирт произошел в считанные секунды, за которые на Макара наставили два трясущихся пистолета.
Как сурикаты на тигра, ей богу.
– Руки за голову и лицом в пол!
– О, – Макар даже улыбнулся, отпустил меня и увлек за свою широкую спину.
– Смело. Смело. Вы из какого отделения?
– Руки вверх! – закричал один из них, и я чуть вздрогнула, а Макар поднял обе руки и спросил с ухмылкой.
– Звонок-то могу сделать или вы хотите патрулировать улицы всю жизнь? Я Черкашин.
– Руки держи на виду, – после короткой паузы и перемигивания сказали мужчины.
Как оказывается просто решаются проблемы, когда можно немножко надавить. Когда есть связи.
– Не вопрос. Малыш, – поворачивает Макар голову и кивает на брюки. – Телефон достань.
Я достаю аппарат, встаю на цыпочки и отдаю ему в руку.
Дальше все происходит за считанные секунды и вот уже офицеры, чуть ли не кланяясь, уходят бочком. Вскоре они уезжают на машине, за лобовым стеклом которой из-за бликов солнца не видно их бледных испуганных лиц.
И я уже улыбаюсь, машу им рукой, поворачиваюсь к Макару и рука, как и улыбка, словно поток воды опускается вниз.
– Я… наверное, пойду, – предлагаю, делая шаг в сторону, но уже знаю, как он зол и как ему хочется со мной разобраться.
Это заводит, заводит даже та боль, что возникает в руке, пока он тащит меня через клуб в свой кабинет и буквально швыряет на кожаный черный диван.
– Я что тебе сказал?! Какого х*ра я пытаюсь тебе жизнь сохранить, если ты гоняешь по городу, как ошалелая. Ты е*анулась? – пытаюсь