Черепернь по пропоху
сам ухопоп без прощения
и ездит и ездит от старых к неновым узбекам
в степях
<1919–1920>
«Я приду к тебе ночью. Спою серенаду…»
Я приду к тебе ночью. Спою серенаду.
Ты не бойся, ангел. Ты будешь рада.
Я своей гитарой усыплю дуэнью.
Твой отец заснёт при тихом пенье.
А когда заснут, в своей песне
Я спою, что ты всего прелестней,
Что тебе подобной не бывало дамы,
Что влюблёнными будем с тобой всегда мы.
Говори. Скажи же, что я тебе нужен.
Я друзей оставлю, потеряю ужин.
Я продам тужурку. Куплю гитару,
Чтоб ты ночью слушала графа Марра.
Тфл. 13/I/1920
«Я вас люблю своим могучим телом…»
Я вас люблю своим могучим телом,
Люблю вас сердцем, вымытым в крови.
Люблю вас тем, что мне вчера напело
О том, кто вы.
Как я люблю, любили прежде гунны.
Так скиф любил и чёрно-бурый Мавр.
В твоих речах мне слышны та́ра струны
Под щебет да́фера и литавр.
Ты не придёшь ко мне. Я сам тебя найду.
Звериной поступью тебя не разбужу я.
Я ночью спать не мог. Казалось мне в бреду,
Что я тебя унёс в развалины Чарджуя.
5/февр/1920 н. ст.
«Помогите…»
Помогите
Назвали чужИм Именем
Ычка дуДЫчка пруНЯсма
СъЕл пою голову
Хо́рам чАвкал
но
В ПортсиГАре
мне скучно
Я не юрИст
<1920.9.VI>
«по древесной цене…»
по древесной цене
продаётся
Каюк
Заграничная лодка
Босая г
Без колен
Вся в рюмках
С приложением плиткИ
Безличного
Счастья
ЯРАхи
Купите аршин
не хотите
не надо
Другие проглотят
ε
<1920.9.VI>
«Белые колпаки, на них повязки…»
Белые колпаки, на них повязки.
Один за другим мелькают в пляске,
Блестя ножами и пёстрым нарядом,
Шестнадцать курдов сплочённым рядом.
В землянке темно. Дымит полено.
В бубен ударяет мальчишка пленный.
У музыканта, наверное, лопнет щека.
В открытую дверь шуршит река.
«Гей! Гоп!», – кричат. «Гей!», – кричит.
«Гоп!», – кричит старший,
Ногой топает. Платком машет.
Один шаг налево. Два шага вправо.
Вокруг землянки идёт орава.
Обходят землянку под визг дудука.
А за дверью дьяволы без шума, без стука
Собрались и смотрят, как в пёстрых платьях
Танцуют ночью их земные братья.
«Гей! Гоп!», – кричат. «Гей!», – кричит.
«Гоп!», – кричит старший.
Словно голодные, стучат патронташи.
Один за другим мелькают в пляске
Белые колпаки, а