– Пусть так, – согласилась Эша, – правда, я вовсе не думала, что нам следует начинать с угроз, но уж если вы решились, то нет смысла объявлять о таком намерении. Признайте, что некоторые люди используют фразу «исключительно в моей власти» для самоограничения. Тогда позже они могут сказать, что нечто иное, увы, было не в их власти.
Женевьева выглядела обиженной.
– Мы ведь сейчас говорим о моей племяннице.
Эша промолчала. Магали подозревала, что она решила, по обыкновению, оставить свои мысли при себе. Эти две женщины, которые благоденствовали в своем столичном мире, обожая его marchйs aux puces[19] и прочие рынки и далекие от современной реальности лавочки, давно начали исподволь выражать озабоченность тем, что Магали, казалось, не чувствовала себя свободно и уверенно в Париже, за пределами этого острова. Они специально отправляли ее с поручениями в разные концы города и всегда тихо радовались – или в случае Женевьевы иногда громко, – когда она сама покидала остров, отправляясь за обновками по магазинам. Поручения тетушек и любовь к модным нарядам выманивали Магали с острова по крайней мере два или три раза в неделю. Да, порой она набиралась храбрости ради приобретения одежды в этой модной столице.
Но, по правде говоря, при этом у Магали всегда возникало ощущение, словно, покинув мирный, защищенный неприступными стенами сад, она отправилась на войну.
Пальцы Магали начали слипаться, но она упорно трудилась над второй курьей ножкой, иногда бросая взгляд на растущее количество черепов на колах.
– Похоже, он думает, что такой деревенской простушкой, как я, можно с легкостью манипулировать, – печально проворчала она, явно подразумевая: по заслугам и честь.
Женевьева, строго глянув на нее, покачала головой.
– А сам он к тому же выглядел утонченным молодым аристократом, – рассеянно добавила она. – Некоторым нравятся такого рода игры. С сельскими простушками. И вообще, мне кажется, что нам не стоит оставлять ни одного кола без черепа.
– Обычно полагается оставить один кол пустым, – возразила Эша. – Положено оставлять незаметную лазейку, если попадется достаточно смышленый принц, чтобы отыскать ее. Таковы сказки.
Женевьева выразительно хмыкнула.
– Если Баба Яга к старости потеряла осторожность, то это еще не означает, что нам также следует повторять ее оплошности.
На дворе октябрь, напомнил себе Филипп, разглядывая выставочную витрину «Волшебной избушки». Возможно, он совершил ошибку, решив посмотреть их витрину. Легкий рекламный намек на надвигающийся американский Хэллоуин, видимо, объяснял появление на шоколадном частоколе шоколадных черепов, крошечные кусочки апельсиновых цукатов заставляли светиться их незрячие глазницы, а дальше под их защитой темнела шоколадная бревенчатая избушка без окон, без дверей и на курьих ножках из аппетитных апельсиновых цукатов.
Кафе в доме этих ведьмочек очаровало его с первого