Эмма же, уперев одну руку в бок, переводила насмешливый взгляд с одного юноши на другого, будто бы старшая сестра, наблюдающая за неразумными братьями, устав от их детских забав. Ричард украдкой на неё взглянул и почувствовал резкое смущение. Ему вовсе не хотелось выставлять себя клоуном перед незнакомой девушкой, к тому же являющейся Калебу подругой. Что она тогда о нём подумает? Она и так уже успела увидеть его в неприглядном виде: опухшее после пьянки лицо, мешки под глазами, волосы, которые нуждались в том, чтобы их хорошенько помыли, мятая наполовину расстёгнутая рубашка с пятном возле груди, возникшим не пойми откуда. Да и к тому же от него наверняка на милю несло перегаром. Хорошее первое впечатление он о себе создал, нечего сказать.
Но Эмма, кажется, вообще о нём не думала, или для неё это было привычным. Она села на кровать Калеба и стала ждать, когда же их шуточная драка завершится.
– Всё! Хорош, Калеб! – пропыхтел молодой человек, пытаясь спихнуть с себя друга. Тот был куда спортивней и сильнее Ричарда, и поэтому все попытки юноши были заведомо проигрышными.
Калеб смилостивился над бедным, извивающимся под ним Ричардом, встал, помог подняться приятелю и поплёлся к кровати, плюхнувшись туда вниз головой.
– Эй! Ты помнишь, что мы, вообще-то, договаривались встретиться на углу семнадцатой авеню и тридцать пятой западной улицы, где ещё магазин пластинок? – Эмма состроила обиженное личико и затормошила Калеба.
Молодой человек перевернулся, его лицо вытянулось, он хлопнул себя по лбу и виновато улыбнулся.
– Чёрт! Прости, сестрёнка. У нас с Ричи была такая бурная ночь.
Эмма вскинула брови, её глаза лукаво заблестели, а лицо приняло такой хитрый вид, что Ричард сразу понял, ничего доброго ждать от неё не стоит.
– Как-то двусмысленно звучит, не находишь? – ехидно заметила она, покачивая головой. Солнечные лучи, проникающие сквозь окно, красиво заиграли на её лице и волосах. Казалось, вся она светится и будто бы сама состоит из солнечного света.
– Браво! Ты меня сделала, – воскликнул Калеб, театрально похлопал в ладони и улыбнулся, но как-то скованно, стараясь не смотреть на Ричарда.
– Можь’, ты нас догонишь? – спросила Эмма. Она никак не обратила внимания на эту странность Калеба, чуть повернула голову, взглянув на Ричарда дружелюбным взглядом.
Юноша неуверенно улыбнулся ей, неловко скрестил руки на груди, толком не зная, куда их деть. «Догонишь? – непонимающе сдвинул брови юноша. – Чёрт! Это же Кин-Дин, грёбаный рифмованный сленг. Рифма к слову «догонишь»… «Познакомишь»? Да точно!» Он снова стоял у стены, мучаясь головной болью и жаждой, но при Эмме совсем не хотел жаловаться на своё состояние или засовывать голову под кран с водой. Его джентльменские замашки, привитые с детства матерью, давали о себе знать. Эмма же без труда прочитала непонимание, отразившееся на лице юноши, и немного смутилась. Ей, бывало, стыдно перед другими за то, что она Кин-Дин, за свой диалект, и она старалась говорить правильно, но это ей давалось с трудом.
– Принеси