Утрата бабушкиного дома оставила в душе Ина боль, не утихавшую никогда. Он чувствовал, что у него отняли не просто дом, у него отняли родной дом.
Семья Ина вернулась в Киев, когда немецкие войска были ещё очень близко, всего в тридцати километрах от города. Ночные бомбёжки были страшные. Отец, конечно, должен был быть на заводе, а мать по сигналу воздушной тревоги брала на руки маленкую сестрёнку Ина и шла в бомбоубежище, в подвал дома.
«Дом водников» тогда имел три этажа. Их квартира была на последнем третьем этаже. Над ними на крыше стояла зенитка, которая во время налёта немецких самолётов активно стреляла. Ин закрывал квартиру и спускался на первый этаж к бабушке Пайзанской, муж и сын которой служили на судостроительном заводе. Спускаясь по лестнице, Интер через большие окна в подъезде увидел сцену воздушного боя и остановился, чтобы наблюдать, как наши прожекторы с разных сторон осветили немецкий бомбардировщик и держали его на прицеле, пока зенитки расстрелливали его; видно было, как он загорелся и стал падать. Ин оставался с бабушкой Пайзанской до отбоя воздушной тревоги. Утром на бульваре Верхнего вала ребята собирали для коллекции следы ночной войны: осколки бомб и снарядов. У Ина тогда собралось уже порядочное количество осколков, но мать с возмущением всю эту коллекцию выбросила.
Дом и двор
«Дом водников» состоял из трёх, соединённых между собой, зданий, фасады которых выходили на Хоревую, Почайнинскую и Верхний вал. Эти здания имели добротные полуподвальные помещения с окнами. Первый этаж представлял собой классический белль-этаж, фасад которого был отделан гранитными блоками. Каждое из трёх зданий имело несколько подъездов. Каждый подъезд имел два выхода: на улицу и в обширный общий двор. Двор замыкала стена двухэтажных сараев. Дом имел центральное отопление, но в первые годы после освобождения Киева газификации ещё не было и пищу готовили на дровах в каменных печках с конфорками. Семья Ина имела свой дровяной сарай во дворе. Проходы через подъезды с улицы во двор и обратно имели двери на уровне полуподвала. Открывали и закрывали эти двери на замок по команде управдома. Между корпусом дома водников на Верхнем валу и соседним двором были большие деревянные ворота.
Соседний двор почему-то назывался «еврейский двор», хотя евреев там жило не больше, чем в «доме водников». За этим двором, ближе к Хоревой, росло огромное дерево-осокорь или пиромидальный тополь. А во дворе «дома водников» росли вкуснейшие шелковицы. Летом у всей детворы рты и щеки были перемазаны черным соком шелковицы. Во время немецкой окупации в полуподвалах «дома водников» у немцев были склады. Некоторое время после освобождения эти склады не охранялись. Дворовые ребята нашли там трассирующие заряды,