Дунул ветерок, потрепал волосы. Пахнуло гниющей плотью. Очень повышает настроение. Склон казался чёрным… Я подошла. Холодная влажная трава выскальзывала из закоченевших пальцев, земля забивалась под ногти, мышцы дрожали и выли от напряжения. Ботинки ожидаемо съезжали, подол мешался.
Попробовала взобраться, и ещё раз, и даже продвинулась на метр по диагонали. Убийственно медленно, так меня только зомби-калека не отловит.
Переводя дыхание, оглядела канаву: тёмная, неясная. Маслянисто блестели листья ракитников, шуршали. И соловьи совсем близко. И ничего даже отдалённо годящегося на оружие под рукой. Как я могла так влипнуть?
Ну, да, практика. Очень познавательная: я прониклась правилами безопасности сильнее, чем всю учёбу.
Эх, будь что будет, я сделала несколько шагов по направлению к световому маяку. Кусты впереди дрогнули – сердце ухнуло в желудок.
Ветер? Припозднившийся зомби?
Я отступила на полшага. И что? Стоять тут на открытом месте может и не совсем верная смерть, но близко к этому. Так же как бег по канаве. Глубоко вздохнув, я вцепилась в траву и поползла вверх.
Я должна достать жезл – без вариантов. Ботинки соскользнули, я скатилась на дно, громко поломав… кажется, чью-то отвалившуюся руку. Да будь оно всё не ладно! Дрожащими, едва гнувшимися пальцами задёргала мокрые шнурки. Сердце колотилось в горле. Я двигалась чудовищно медленно, а кусты колыхались и шуршали, шуршали и колыхались, и наворачивались слёзы.
И сопли, куда же без них.
Шур-Шур. Продолжала драть осклизшие шнурки. Шур-Шур… А, плевать! Рванула вверх! Ногти ломались о камни и корешки, я соскальзывала, нечем было дышать. Выпуклость под ногой сплющилась, и я съехала в проклятущую канаву.
Шур-Шур-Шур.
Сожрут ведь.
Шур-Шур! Фьють-фьють-фьють! – заливались соловьи. Свежесть предрассветная, спокойная. И я одна в бескрайнем тёмном мире, птички поют мне похоронную песню. «Оплакивают», – я дёргала шнурок. Он резко оборвался, я распутала завязки и сдёрнула ботинок. В кустах зашуршало громче. Не похоже на ветер, совсем не похоже. Может, хищник мелкий – так, для счастливого разнообразия?
Второй шнурок развязался быстро. Подскочив, я размахнулась и швырнула ботинки на дорогу.
«Ой!» – треснула по лбу: а если там зомби проходил?!
Ладно, глупость не зомби, получится – не поймаешь. Босой ползти легче, благо пальцы на ногах цепкие, ими и корешок зажать можно, и поглубже в размякшую землю протолкнуть. Руки онемели, как держали, не знаю, на страхе, наверное.
Внизу что-то выползло из-под кустов и неприятно поблёскивало при движении. И двигалось в мою сторону. А я ползла диагонально к свету: «Только бы полоса неудач кончилась!»
Пальцы саднило и кололо, я соскальзывала, и сердце обмирало: там внизу потрескивало и чавкало, и я впивалась в траву и землю, один раз зубами за какой-то корешок горький придержалась. Но ползла, – будь эта практика проклята! – ползла.
Мышцы болели, но сдаваться на полпути