И если бы в эти минуты кто-нибудь предпринял попытку нас разбудить, он сильно рисковал отправиться в далекое путешествие на две не очень веселых буквы – в ад, к недавно поджаренным харгам!
* * *
Я открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь. Наручные часы под паутинкой треснувшего стекла показывали далеко за полдень, но над Ратхаксом разливался приглушенный свет, щедро перемешанный с дымом пожарища. Каждое движение отдавалось болью в натруженных мышцах. Запястье правой руки ныло при малейшем шевелении кистью.
– Растяжения мне еще не хватало! – заметила я, потирая больное место и осторожно поднимаясь на ноги. – Ё-ё-ё!..
Вокруг, насколько хватало взгляда, расстилалась выжженная пустыня. Абсолютно безмолвная и оттого пугающая. Обугленные спички вековых деревьев сиротливо торчали из-под слоя пепла. Кое-где тлел мох. Десятки обугленных кучек казались чем угодно, но только не харгами, еще несколько часов назад жаждущими мести и крови.
– Это ты сделала? – послышалось сзади.
Бледный, измученный парень стоял, покачиваясь, и напряженно осматривал поле боя.
– Я.
– Значит, ты владеешь боевой магией, стихийной и даже способна на призыв такой Силы? – он повел рукой, но тут же резко схватился за живот и осел.
– Да.
– А что значит фраза: «Нельзя меня есть, я волшебная»?
– Я такого не говорила!
– Еще как говорила. И дралась. Во сне.
– Мало ли что могло присниться, – такие вопросы требовали взвешенного, а лучше уклончивого ответа. – Я – обычный маг. Просто хорошо училась, поэтому освоила сразу несколько направлений.
– Потомственный?
– Да. Папа – боевой, мама – стихийная, – что ж, врать так врать, хоть и стыдно.
– Тогда объяснимо. Видимо, в твоем мире магия сильнее, раз уж ты владеешь ей на таком уровне.
– Получается, так.
– Что ж, Таня из…?
– Тамани, – вырвалось на автомате.
– Что ж, Таня из Тамани. Нам пора выдвигаться. Много времени потеряно.
– Веди.
– Учись. Бери курс на Ар, – он указал пальцем на небо, – и вперед. Правило помнишь?
– Десять шагов – поправка шаг вправо.
– Умница! Аш-ш-ш…
– Что? Что с тобой, – я подскочила к белому, как простыня, Шоху.
– Живот. Ничего, пройдет.
– Дай взгляну.
Я рывком подняла измазанную кровью кофту и ужаснулась. Под кожей, на полживота расползался черный синяк, заходя в нескольких местах на грудную клетку.
– Ребра болят?
– Все хорошо, Таня, – он попытался натянуть одежду обратно, но я не дала.
– Болят?!
– Не могу сказать точно. Все болит.
– Похоже на перелом. Идти сможешь? Я слышала, алны хорошие целители.
– Вряд ли они захотят помогать.
– Ну это мы еще посмотрим! Идем.
Крепко стиснув зубы, бегрон поднялся и неуверенной походкой двинулся за мной. Я шла впереди,