– Ну-ка, все отвернулись!
Мы отвернулись, а она – бац! – снимает с Вадима трусы и тут же льёт ему на яйца водой, которая стояла рядом в банке, приготовленная для следующей варки пельменей.
– Так! Балбесы! Заткнулись! – властно прекратила она вопли в каюте и спокойно приказала мне: – Неси сюда соду, да побыстрее.
Я тут же побежал на камбуз, зная, где она там лежит, и, схватив пачку, прибежал в каюту.
Вадим уже лежал на диване с распростёртыми ногами. Да… Причинное место у него было такое, что на него бы собралось посмотреть (ну, может быть, и не только посмотреть) уж очень много любопытных женщин. Оно бы стало шедевром в любом из музеев мужской красоты. Одной из ценителей этой красоты и была Людмила. Она постоянно лила воду на эту неописуемую красоту.
Увидев соду в моих руках, она выхватила у меня из рук пачку и принялось обильно посыпать то, что ей принадлежало по праву.
– Ой-ой! – орал и стонал Вадим. – Всё сожглось! Не могу больше! Ой-ой-ой. Печёт!
Мы от его воплей только покатывались со смеху. Это же надо! Вадим представлял, что у них с Людой будет такая бурная ночь… Он даже как-то говорил об этом с Серёгой:
– Вот приедет Людка – ой, не слезу с неё вообще. Буду всю ночь её мучить. Спать не дам ни минуты. Ты только утром меня не буди. Понял?
Серёга, как всегда, мирно кивал головой:
– Да ладно, ладно. Что ты переживаешь? Сделаю как ты хочешь.
А теперь мы стоим – Серёга, я и Колян, и смех нас душит при виде страданий Вадима.
Тот, видя наши ехидные пересмешки, аж взбеленился:
– Вы чего, сволочи, смеётесь? Что? Поиздеваться надо мной решили, – и попытался встать.
Но Серёга, как всегда, как будто ничего не произошло, успокоил его:
– Ну всё, Вадик, не будет у тебя ночной работы, – и попытался уложить Вадима на диван. – Побереги себя.
Но тот орал в прежнем экстазе:
– Да пошёл ты! – изрыгая ругательства и мат на Вадима. Видать, от боли он и сказать-то толком больше ничего не мог.
Какой уж тут день рождения праздновать?! Вадима оставили с Людой лечить раны на причинном месте.
Уж не знаю, какими методами происходило это дальнейшее лечение, а мы пошли к нам с Коляном в каюту. Конечно, перед этим захватив бутылку водки с половиной курицы и картошкой, а также не забыли и про остатки пельменей.
Сели, посмеялись и уговорили и эту бутылку. Ближе к вечеру, когда разговор пошёл на убыль и мы уже собирались мирно разбрестись по шконкам, нас поднял вахтенный матрос, с бешеными глазами забежавший в каюту:
– Спасайте Васильича! Тонет!
От такого неожиданного сообщения у нас чуть стаканы из рук не попадали.
– А ты что здесь делаешь? Что ты сам его не спасаешь?
– Да я ему уже круг кинул, и он с ним так и барахтается в мазуте. Как я его оттуда один вытащу? – орал охеревший от страха матрос.
Откуда тащить?