Из карманов рукавов полезли чудные сверчки.
Евгения не ожидала такой прекрасной красоты.
Она смотрела, смеялась и спрашивала: «Откуда ты?»
Братец её сидел и думал: «На свободе что, есть такая штука?»
Он повернулся и сказал: «Для тебя, видать, это большая мука:
Сидеть и спать тут до крови. Тебе свободу хоть дари!
Я тоже не прочь рискнуть своей душой и телом. Давай же, озари!»
Я посмеялся и сказал: «Нет, я в священных не играл!
Я просто предлагаю вам свободу обрести. Вот и всё, что показал.
Вы ждете, чтобы Иешуа, как торнадо, вас выкинул отсюда прочь?
Пожалуй, лучше делать это все ж не в ночь».
Сестрица, бледно улыбаясь и ласково обняв себя,
Всё думала о жизни вне этого края, печально сладостно скорбя.
«Нам очень нужно, чтоб ты нам, друг, помог,
От жесткой смертной пытки нас точно уберёг».
Я, поднимая маску, стоял и быстро говорил:
«Да даже если вы забрали миллионы, он вас бы не убил!
Он знает, что его строение тут вечно,
Здесь и охрана, и все увековечено.
Вот эти ржавые кровати
Он превратит в места для знати.
Он хочет и вас превратить в часть интерьера,
Чтоб был тут же и салон для господина Пьера!»
Те покивали, поняли, и, изнеможённые,
Легли мы спать, словно погребённые.
Наутро вновь сверкало солнце
(Я в это время люблю глядеть в оконце).
Но вот сейчас зовёт судьба,
Этим двоим не выжить без меня.
Адамс и Евгения увлекались пением.
Откуда я узнал? Да просто они под алкогольным опьянением!
Я глянул на часы: настольные разбиты, а мои показывают шесть утра.
Они пьяны, раздеты догола! С ума сойти какая стыдоба!
Иешуа вышел вялым шагом и остолбенел от поражения.
Я не хотел ему вредить специально, но таков мой путь самовыражения.
Иешуа в гневе смотрит на детей и гонит прочь, за сто морей,
Теперь для них закрыт наш «Райский сад», таков он царь-еврей.
Я понял, что я – следующий, и быстро собрал вещи.
Ко мне пришёл Иешуа, а под очками у меня уже взгляд зловещий.
«Послушай-ка внимательно меня, мой жуткий друг.
Чего тебе не нравилось? Зачем ты выдал слух?
Мы ведь с тобой договаривались о нашем общем сне,
Где каждый нам кланяется, слагает в бересте.
Я знаю, что ты вырос за эти все года,
Теперь ты просто сырость, сойди с сего двора!
Я знаю, что я должен тебя сослать домой,
Но у тебя нет двери, твой бейдж не номерной!
Возьми-ка лучше ключик да и ступай отсюда навсегда!
Пройдёшь весь путь от смрада до десятого этажа!
Прошу, не возвращайся, тебя я здесь убью,
А там ты будешь счастлив, хоть береги семью!»
С ужасным горем в сердце я принял этот ключ.
Десятый этаж и надпись: «улица Серых туч».
Я онемел и вновь ключ повертел.
Прочтя