– Здравствуйте, язык не поворачивается сказать: «Добрый день».
– Проходите! Что хотите? Может квас или холодное молочко из погреба?
«Хорошая у меня жена, зря ее обижаю, – чувство вины, жалости и уважения сплелись воедино, – повинюсь я перед ней! Сегодня же повинюсь! – твердо решил Игнат, наблюдая за хлопотами Евдокии.
– Мир дому вашему! Лучше молоко, – отозвался староста.
Холодное молоко и приветливость хозяйки сделали разговор мужчин почти дружеским. Евдокия стояла в стороне, прислушиваясь к разговору, готовая выполнить любой каприз гостей.
– У тебя есть враги, или на худой конец, завистники?
– Чему завидовать? Живу, как все! С хлеба на воду.
– Ну а., – пристав, прищурив глаз, хитро и намекающим взглядом, смотрел на Игната. Затем, чтобы не услышала Евдокия, шепнул, – может муж милашки твоей? А?
– У нее нет мужа! – сказал в полный голос Игнат.
Сощуренные лукавые глаза пристава, удивленно округлились. Он оглянулся на хозяйку дома, смутился.
– А коли так! Может она сама?
– Она здесь совсем не причем! Я нашел следы двух лошадей, которые шли под верхом.
– Какие следы на скошенной траве? Ты что-то баешь не то! – обрюзглое лицо пристава начало наливаться багрянцем возмущения.
– Ничего я не придумал! Не по воздуху же они туда прилетели! Я смотрел дороги, по которым возили сено. Они избиты до пыли, на которой хорошо видны следы двух лошадей. Они то удалялись между собой, то сближались, а это говорит о том, что ехали верховые. Как я не смотрел, следов телеги не нашел.
– Тогда это меняет дело. Все необходимо осмотреть и записать, пока следы еще не затоптали. Ну что, Игнат Алексеевич, едем на твою делянку?
– Едем!
– Надо поспешать, следы могут испортить.
Староста вяло подгонял собеседников. Делянка дальняя, ехать туда долго. Солнце уже набрало силу. Отбиваясь от назойливых мух, лошади бежали неспешной рысью.
Приехав на пепелище, Игнат дотошно показывал свои находки, пристав писал. Степанычев ходил по дороге, иногда приседая, чтобы получше разглядеть следы. Он все больше мрачнел. Когда пристав все записал, староста ушел далеко от места сгоревших копен. Взмахом руки подозвал к себе своих спутников.
– Что еще нашел, Степанычев?
– Не нравится мне это дело!
– Говори яснее.
– Смотрите, – он указал на четкий отпечаток копыта лошади, – подкована лошадь не по-нашему.
– Как можно понять? Все подковы одинаковы, – пристав недоуменно развел руками.
– Сейчас поймешь. Игнат проведи подкованную лошадь вот здесь, но так чтобы не испортить этот след.
Получилось удачно. Отпечатки оказались рядом. Их сравнили. Пристав сам легко определил разницу, но староста дотошно стал объяснять все различия:
– У наших лошадей подкова имеет больше отверстий для крепления, они округлы, а на отпечатке чужой