Мы сели ужинать в полной тишине. Я читал в глазах родителей страх, что их сын снова покинул дом. Они не доверяли даже соседним селам и деревням, а уж о другой стране и речи быть не могло. Отец считал, что настоящая и спокойная жизнь течет только в нашей деревне. Ведь она была одной из немногих деревень, которой удалось избежать разгрома и нападения во время войны. И мать была с ним в этом солидарна.
Разошлись мы так же молча. Я по тихой закрутил косяк и вышел на излюбленное крыльцо, надев дедову телогрейку. Дед у нас погиб в 46-м, отец рассказывал, что мужик он был мировой, и меня любил больше своих сыновей. Только этого я не помню. Мне было около трех лет.
Неподалеку от соседского забора я разглядел две фигуры, направляющиеся в мою сторону. Успел докурить и стал вглядываться в эту уже весеннюю темноту.
– Погляди, я и не сомневался, что мы застанем его на этом месте! – я услышал звонкий и радостный голос Глеба и тихую улыбку Кати. По телу разлилось горячее спокойствие.
Когда они уже дошли до меня, мать затушила последнюю лампу в их спальне. И почему они не стали искать нас?
– А вы чего Егора оставили? – Глеб сел на ступеньку ниже от меня, а Катя, словно котенок, взобралась к нему на колени.
– Вы видели его? Где он? Родители себе места не находят после сегодняшнего.
– В старом амбаре за домом Шуры. Что стряслось?
И я как на духу начал трындеть о своей усталости, о чувстве вины перед родными, о том, что совсем себя ощущать перестал, что мое существование – пустая трата энергии. Но ни слова о ночи со Златой. Я сказал, что устал, решил уехать, но я слаб на такие поступки.
Катя молча смотрела на меня с налитыми слезами глазами, в то время как Глеб сжал кулаки и жилки на его лице стали ходить туда-сюда.
– То есть, ты хотел уехать, не сказав мне ни слова?
– Прости, друг, если бы я мог сказать больше, ты бы меня понял.
– А почему Егор ушел именно тогда, когда ты решил пропасть? Это странно, – это были первые слова Кати после «привет».
– Ты права, солнышко, это странно, но он здесь и это уже хорошо. Я схожу к нему.
– А еще я в той стороне сегодня Сашу видела, они разве общаются? Он шел со стороны амбара, той дорогой, весь взъерошенный, даже не глянул на меня, – и тут я по-настоящему испугался. Что, если он что-то сделал с Егором? Что, если узнал обо всем и решил мне так отомстить? Нет, ребятам точно нельзя идти со мной. Особенно Кате.
– Ты сильно встревожился после Катиных слов, друг, ты что-то не договариваешь?
– Просто мало ли что ему может взбрести в голову. После того случая с тобой я уже ничему не удивлюсь, – я выдохнул, поняв по их глазам, что они поверили мне.
Мы еще немного поболтали, а затем я проводил их до дома Глеба (он был по пути) и направился к чертову старому амбару, не зная, что думать. Весна чувствовалась, чувствовался и страх.
4.
– Я не вернусь