Я бежал к антикварному магазину мистера Пелле, что стоял прямо на перекрестке. Когда ударила следующая молния, я уже добрался до стоянки. На сей раз не только прокатился оглушительный грохот – я ощутил, как шипит воздух и наружу распространяется электрический импульс. Атмосфера встрепенулась, точно гадюка, в клетку которой упала мышка.
Дождь шел сплошной пеленой, казалось, я пытаюсь дышать водой. Ливень уничтожил кислород, тот просто исчез. Капли падали беспрерывно. Все вокруг, и я в том числе, промокло за считаные секунды. С козырька бейсболки стекала вода, рубашка, внезапно потяжелевшая, прилипла к телу, словно вторая кожа.
Сбоку от магазина «Древности Пелле» располагалась «Пицца дядюшки Сола», и сквозь дождь пробивался восхитительный аромат сыра и пепперони. Под небольшим водопадом, струившимся из желобов, я пробежал через маленький проулок между пиццерией и антикварным, толкнул тяжелую створку и скрылся в подсобке магазина. Стальная дверь захлопнулась за мной, и после светло-серых дневных красок, после шума дождя и раскатов грома я очутился в тихом сумраке, пропахшем старым кедром, пылью и краской. Я постоял у выхода, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте.
Снаружи царила июльская жара, и вода, что лилась с неба, казалась почти теплой, но в подсобке антикварного магазина, оборудованного кондиционерами, меня мгновенно окутал холод. Я обхватил себя руками, обнимая бейсбольную перчатку, словно та могла хоть чуть-чуть согреть.
Издалека доносился шум барабанившего по крыше дождя, а я бродил по залу магазина среди неровных рядов мебели и гадал, почему опоздала мама, где она запропастилась и кто отвезет меня домой. Я прошел мимо кресел с высокими спинками, разместившимися на столе из амбарной двери, под которым лежали старые оконные рамы без стекол. Были в магазине и письменные столы, и приставные столики, и здоровенные комоды. Платяные шкафы зловещего вида словно подначивали набраться смелости и распахнуть их створки. На всех поверхностях стояли лампы – высокие, тонкие, короткие, солидные, с абажурами и без, с маленькими белыми лампочками, торчавшими вверх, похожими на хрустальные шары, и с зияющими патронами.
Очутившись перед старым зеркалом в черной затейливой раме, я уставился на свое отражение в облезлой поверхности. Я был худощавым ребенком, а промокший насквозь выглядел совсем тощим. И не таким взрослым, каким хотел казаться. Карие глаза были все еще глазами подростка. Почти все детство мне хотелось стать выше, сильнее, старше.
Из подсобки донеслись голоса. Комнатка располагалась между большим складом и торговым залом. Мистер Пелле там красил, ремонтировал и подготавливал мебель, прежде чем вынести ее в зал магазина со стеклянными витринами, выходившими на шоссе 126. Обычно посторонние в то помещение не заходили, только мистер