Ярослав взял чашку с кофе, встал у окна и уставился в небо, затянутое густыми серыми облаками. Погода на улице стояла мерзкая, накрапывал мелкий дождик. На душе тоже было погано, а всё из-за этой рыжей твари Эмы.
Крылов думал, что трахнет её и забудет, но Эмилия запала в душу. Потом этот упрямый Костя не захотел отдавать девчонку. Многие отдавали, кто за бабки, кто под угрозами. Этот оказался через чур борзый. Ярослав не собирался сдаваться, сделал для девки всё. Оплатил недостающую часть за похороны родных, расшаркивался перед ней, словно влюблённый мальчишка. Не оценила. Нищеброд Костя ей был дороже. Тогда Ярослав пошёл на отчаянный шаг. Попросил ребят одного знакомого авторитета побуцкать пацана маленько, а девку привезти к нему. И опять всё пошло наперекосяк, будто его жизнь дала сбой. Парни перестарались.
Ярослав думал, что Эмилия увидит фото мёртвого Кости на столе патологоанатома и смирится со своей участью, но она сбежала. Ещё, когда Эма находилась в его доме, Ярослав позвонил Санычу насчёт документов в карманах пацана. Эскулап заявил, что он сделал фото, потом включил хирургическую пилу, чтобы резать парня на кусочки, но тот слабо вздохнул. Пришлось пацана срочно реанимировать, вызывать скорую и полицию. Саныч сказал полиции, что вышел покурить и нашёл его у дверей морга. Камер, по счастью, там не было. «Если хочешь радикальных мер, то это не ко мне», – раздался нервный голос Саныча в динамике телефона.
Ярослав радикальных мер не хотел. Он вообще не планировал убивать мальчишку. Слава Богу, девяностые годы прошли. Вот только что теперь делать? Если парень выживет, его план с подставой нариков полетит к лешему. Пока Костя находился в коме, у него есть время всё обдумать и действовать.
Крылов повернулся, девчонка, сидевшая за столом, тут же сжалась в комок, зыркая испуганным взглядом из-под, упавшей на глаза, чëлки.
– Не трясись. Сказал же, бить не буду. В спальню иди. Тебе полежать надо, плохо выглядишь. Таблетку обезболивающую выпила? – почти ласково произнëс он, подходя к ней.
– В-выпила, – заикаясь, промямлила Снежана.
Ярослав поставил чашку на стол, затем убрал с её лица рыжие пряди за уши и изобразил на лице подобие улыбки.
– Послушай, Снежа. Будешь мне подчиняться и я дам тебе всё. Будешь жить в этом доме и горя не знать. Забудешь навсегда, что такое десятки потных рук за несколько дней. Зачем тебе вообще работать, когда у тебя буду я?
– А если я не соглашусь быть вашей женой? – всхлипнув, спросила она.
– Ты же умная девочка и понимаешь, что так делать нельзя? Ты в моëм доме, Снежа, что захочу, то и сделаю. Не хочешь? Увезу на дачу и отдам охране. Пойдёшь по кругу и не один раз. Если сдохнешь на очередном члене, это будут не мои проблемы. Ну, что решила? – проворковал он, но голос был такой ледяной, что девчонка крупно вздрогнула.
– Не надо по кругу, пожалуйста. Я всё сделаю, – снова всхлипнула она.
– Не