Возврата нет. Книга 2. Светлана Багрянцева

от шока совсем не держали. Костя жив. Раньше она бы сказала: её Костя. Поздно. Она давно замужем и любит всем сердцем своего Эмина. Котова она не забыла, но он навсегда остался в памяти первой восторженной любовью. В висках стучало набатом, сердце вырывалось из груди. Она же была уверена, что он умер. Сценическое имя Тино, вспомнила Мелек его слова. Значит, он всё же пробился в мире музыки. Вот только Мелек давно перестала интересоваться новинками Русской эстрады. Она не смотрела Российского телевидения. Ей было хорошо и без этого. Прошлое осталось в прошлом, думала она, но неожиданно Костя появился вновь, будто призрак. Он так изменился. Если бы Котов не снял очки и не эта старая татуировка, Эма ни за что бы его не узнала.

      Костя ел и временами разглядывал её, будто силился что-то вспомнить. Мелек тоже украдкой смотрела на него, мечтая, чтобы он поскорее ушёл.

      – А где вы раньше жили? Мы не могли с вами где-то видеться? Никак не могу вспомнить, – вдруг выдал Костя, когда сам принëс чашку и тарелочку на стойку. – Сколько я вам должен?

      – Нет, мы не встречались. Это моë кафе, я вас угощаю за спасение моего сына, – выпалила она и чуть не откусила себе язык.

      Зачем говорить, что не встречались и Челик её сын? Можно ограничиться фразой: Россия большая, кто знает. Сердце ушло в пятки, сейчас Костя заорëт гневно, что она врëт, а потом потребует сказать, не его ли сын Челик.

      – Тогда спасибо за вкусный кофе. Хорошего дня и побольше посетителей, – пожал плечами Котов. – Кстати, я так и не узнал, как вас зовут.

      – Мелек, – промямлила она дрожащими губами.

      – Я ещë зайду к вам покушать, Мелек, но уже за деньги. Не люблю оставаться в должниках. До встречи.

      Котов развернулся и пошёл прочь. Мелек с облегчением выдохнула. По щекам скользнули с трудом сдерживаемые слëзы. Костя жив, но каким-то образом забыл её. Хотелось его догнать, расспросить, но делать этого нельзя. Если всплывёт тот факт, что Челик не сын Эмина – будет большой скандал.

      – Скоро время обеда, – в зал вышла Алия. – Ой, Мелек ханум, что с вами? А где дети? Где Фырат?

      – Не волнуйся, с детьми всё хорошо. Я отправила их с Хаятом домой. Пусть поиграют у нас. Там Фырата накормят. Я уже говорила, что Эмин вовсе не против дружбы наших детей. А слёзы… Просто вдруг родителей вспомнила.

      – Вы такая добрая, Мелек ханум, самая лучшая на свете, – улыбнулась Алия и неожиданно обняла.

      – Ты преувеличиваешь, – улыбнулась Мелек, обняв в ответ.

      Костя пришëл на пляж, сел на свободный шезлонг и задумался. Молодую женщину, владелицу кафе, он явно где-то видел. Вспомнить бы ещё где. А может просто всё кажется? Иногда мелькали вроде бы знакомые лица, но он не мог понять, кто это и знает ли он их. Да что там, он и родителей своих не узнал, когда они в больницу пришли. Ему тогда сказал доктор: «Это твои папа и мама». Костя смотрел на них, силился воскресить в памяти. Ничего не выходило. Перед ним был чистый лист без единой строчки. Ни одного воспоминания. До этого девушка рассказывала, как они пошли гулять. На них напали наркоманы. Отобрали у неё золото. Костя хотел защитить Веру как рыцарь, но парней