Майер молчал.
– Чтоб сегодня же отозвали ваш рапорт! Вам ясно?!– он кивком головы вперёд словно отрыгнулся этой фразой в лицо лейтенанту.
– Никак нет, товарищ подполковник! Извините меня, но я не намерен забирать рапорт! Этот солдат преступник и он должен понести наказание! Чего бы это ни стоило!
– Чё-ё-ё!? Я не по-о-нял! Кто тут что-то в-я-кнул? Лейтена-а-нт! Ты чё, решил мне на полк залёт повесить?! Сгною! Порву-у как жабу-у!
Майер угрюмо молчал, упрямо рассматривая беснующееся багровое лицо полкача, перекошенный рот которого изрыгал «ЕБЦУ» в его адрес. В общем-то, его опустошённой сущности всё было как-то «фиолетово» и эта страшная гримаса командира полка, способная повергнуть в шок кого угодно, не внушала ему особого трепета.
Командира полка можно было понять. Ведь «прыгать через голову начальника» – непозволительное действие по всем человеческим канонам, не только армейским. За такое вздрючить положено по всей строгости! Ну, да уж тут так вот вышло!..
2.8 (88.10.24) Повинную голову меч не сечёт17!
Штаб полка.
Штаб. Кабинет секретаря парткома. Полунин похлопал Майера по плечу.
– Эх, Майер! Снова Майер!.. На вашем, лейтенант, месте стоит серьёзно задуматься. Я понимаю ваше упрямство, равно как мне понятна и правота вашей позиции. Командиров не жалко, так подумайте о матери этого солдата. Это больной человек, убитый горем! Вы потом сами не будете жалеть об этом? Ведь этот груз останется с вами навсегда! Подумайте, лейтенант, очень подумайте. Да и на полк повесите такой «залёт». Никому карьеры не видать, в том числе и вам её испортят, будьте уверены!
– Но ведь это заслуженное наказание этого подонка было бы справедливым!
– Эх, молодой ты ещё мальчишка! Справедливость! Где она, справедливость?! Что ты вообще понимаешь в справедливости? А справедливо будет, если пострадают невинные люди?! Разорёнкин, он, конечно, ублюдок. Только сейчас ты просто из гордости всё это делаешь, ни о ком не думаешь, через головы прыгаешь, что есть грубейшее нарушение устава, между прочим! Скажи ещё, что этого не знал! И где тут твоя справедливость?! – Полунин захлопнул папку. – Всё, идите! Думайте! Крепко подумай, товарищ Майер! Но если всё же решишься идти до конца, тогда уже потом не пеняй и не иди на попятную! Будь готов ко всему и ничему не удивляйся! У тебя последний шанс сегодня принять окончательное решение. Завтра уже будет слишком поздно! Всё! Ступай!
Майер вышел. На душе был полный раскордаж.
«Что делать! Что делать!? Что делать? – стучало в его висках. – Заберу рапорт, значит сразу стану шутом в глазах всех солдат. Значит, не выполню своё обещание наказать виновного любой ценой. Значит, впредь никто не будет ставить в хрен собачий моё слово! – он шёл, вытирая пот со лба. – Что делать! Что делать!? Что делать? – Майер снял фуражку. Если всё же засажу гада, все будут меня уважать. Пуcть меня полкач сгноит потом, плевать! Моя карьера уже и без того