– Ники, ты становишься обжорой.
С неудовольствием и сталью в голосе, заметила Мария Федоровна. В ответ могу только блаженно и беспомощно улыбнуться. Нет, ну как Николай Второй при такой еде сохранял отличную фигуру? Или он имел стальную силу воли, но это ничто не подтверждает, или великолепный обмен веществ. Итак, тело мне досталось очень здоровое и ловкое, куда лучше, чем в предыдущей жизни и надо приложить все усилия чтобы остаться в этом иллюзорном мире.
Завтрак закончился, и с трудом встав, я собрался на прогулку с молодежью в дворцовом парке. Выходя последним слышу обрывок разговора:
– Как начался учебный год у великих князей ваше величество? – Спросил граф Воронцов.
– У Джорджи все хорошо, а вот Ники даже в своих сильных предметах, английском и чистописании опустился, к тому же становится обжорой. Только и надежда, что в будущем младший брат будет помогать менее способному старшему, ведь именно Николай наследник престола.
Неожиданно из темного коридора донеслась, тихая фраза.
– Все в руках божьих.
Кто это сказал? Я устремился в сторону говорившего, но никого не успел увидеть.
Глава 5
Джорджи и Софка, так прозвали в детском кругу Софию Воронцову, куда-то убежали, меня звали с собой, но после праздника обжорства, за который я был очень зол на себя, бегать не было возможности. Да и от Ники осталась только память, а взрослое сознание никак не располагало к бесцельной детской беготне. Александра, Сандра, так звали девочку друзья, осталась со мной. Погода великолепная, тепло, но не жарко. Тенистая аллея, куда мы углубились, отойдя от находящейся в центре сада мраморной статуи Флоры, защищена от полуденного солнца. Наверное, такая погода все время в раю, да и сад достоин эдема.
– Я прочитала «Внучка панцирного боярина» про которую вы мне говорили.
Сандра говорила на английском, хотя этот язык явно был у нее не так силен, как у Ники.
– И как вам понравилось? – спросил я на русском, Ники обращался к Сандре на ты, но для меня было крайне непривычно и неловко говорить ты в ответ людям, которые со мной на вы. Кроме того, эта двенадцатилетняя девочка вызывала невольное уважение.
– Интересная и трогательная книга, хотя, наверное, не все поляки такие подлые и злые, как в книге.
Сандра говорит на русском с приятным мягким акцентом.
Я перешел на французский.
– У Лажечникова все характеры героев несколько преувеличены, но он ведь писатель и имеет право на художественный вымысел, тем более написан был роман во время польского восстания, поэтому несколько политизирован, а вы как