Пан Петар улыбнулся, но от его улыбки теперь повеяло больше грустью, чем весельем.
– Когда война закончилась, – продолжил он. – Мы звали его обратно, но он возвращаться не захотел. К тому времени у него в России был уже свой бизнес. Наш Милош успешный бизнесмен, и, увы, постоянно занят. Все дела, дела.
Пан Петар замолчал и опустил голову, сосредоточив внимание на своих руках.
Сколько лет было этому человеку, я определить не смогла. Отсутствие морщин, сбивало с толку и вводило в заблуждение при анализе возраста. Волосы его, основная их масса, носили черный оттенок. И лишь седина, благородно украшающая виски, предательски выдавала его возраст, выделяясь серебряным отблеском на черном фоне. Будучи широкоплечим и крепким еще на вид мужчиной, пан Петар природой обижен не был и в росте. Если меня, с моим метром восемьдесят, можно было сравнить с башней, то пана Петара смело можно было величать башней со шпилем. Вполне стройный для своих лет он выигрышно смотрелся и рядом со своей женой, которая не обладала какой-либо особенностью и привлекательностью во внешности. Кроме, маленькой родинки над губой с правой стороны и ярко рыжим окрасом волос. Пани Весна постоянно с умилением поглядывала на мужа и старалась, как можно чаще, прислоняться к нему, словно боялась, что его у нее уведут. Верная во всех отношениях, она во мне вызывала одновременно и уважение и почему-то жалость.
– А мы в России жить не хотим, – ласково погладила она пана Петара по руке, почувствовав его настроение. – Так и мотаемся из года в год и из страны в страну.
– Абсолютно верно, – взял себя в руки пан Петар и вновь широко улыбнулся.-На старости лет менять Родину? Да, ни за какие деньги.
– А разве Родины может быть две? – посмотрела я в глаза черногорцу. – По-моему, Родина всегда одна.
– Вы правы, Таня. Родина, какой бы она не была, одна. Но я всего лишь не так выразился. Конечно, где бы мы сейчас не находились, мое сердце всегда принадлежит Черногории и бьется в груди в унисон только с ней.
Я с преклонением посмотрела на двух, немолодых уже, людей, которые, вдруг, обнявшись, устремили свои взоры в глубину зала. И я была совершенно уверена в том, что разглядывают они там ни кого-то или что-то, а, окунувшись в глубины сознания, плывут сейчас, как две неразлучные лодочки, по волнам воспоминаний, перебирая в уме событие за событием и радуясь всему, чем одарила их жизнь. Какой горькой не казалась бы судьба, в прошествии лет она оставляет в памяти только хорошее, стирая остроту пережитой боли и страданий.
– Итак, – вернулся к роли моего собеседника пан Петар. – Вернемся к Черногории и черногорцам. Если я правильно понял ваших друзей, то это вы стали инициатором поездки? И в связи с этим, позвольте поинтересоваться, почему вы выбрали именно Черногорию?
– Не знаю, – пожала я плечами и почмокала губами, размышляя над ответом. – Наверное, за красоту названия. Монтенегро! Звучит красиво.
– Ну, услышать тоже где-то нужно, – взывало к моей памяти любопытство пана Петара.
– Как-то