«Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы угодить вам, сэр», – ответил Лори с необычной сговорчивостью, осторожно отстёгивая букетик, который Джо вставила ему в петлицу.
Маленький домик находился рядом с домом Марчей, и единственным свадебным путешествием Мэг была тихая прогулка с Джоном от старого дома к новому. Когда она спустилась вниз, похожая на хорошенькую квакершу[6] в своём сизом костюме и соломенной шляпке, перевязанной белой лентой, все близкие собрались вокруг неё, чтобы попрощаться так нежно, как будто она собиралась отправиться в далёкое путешествие.
«Не думай, что мы разлучаемся с тобой, дорогая мамочка, или что я стала любить тебя меньше из-за того, что так сильно полюбила Джона, – сказала она, прильнув к матери, и на глаза её моментально навернулись слёзы. – Я буду приходить каждый день, отец, и надеюсь сохранить своё прежнее место в ваших сердцах, хотя я и вышла замуж. Бет собирается проводить со мной много времени, и другие девочки будут иногда заглядывать ко мне, чтобы пошутить над моими попытками вести домашнее хозяйство. Спасибо вам всем за этот счастливый день моей свадьбы. До свидания, до свидания!»
Они стояли и смотрели на неё глазами, полными любви, надежды и нежной гордости, когда она уходила, опираясь на руку мужа, держа охапку цветов, и июньское солнце освещало её счастливое лицо – и так началась замужняя жизнь Мэг.
Глава 3. Творческие поиски
Людям требуется много времени, чтобы научиться видеть разницу между талантом и гениальностью, особенно если это амбициозные молодые женщины или мужчины. Эми училась видеть эту разницу путём многих испытаний, потому что, ошибочно принимая энтузиазм за вдохновение, она с юношеской дерзостью бралась почти за все виды изобразительного искусства. Так как в лепке «куличиков» долгое время продолжалось затишье, Эми посвятила себя тончайшему рисунку пером и чернилами, в котором она проявила такой вкус и мастерство, что её изящные работы оказались и приятными и прибыльными. Но перенапряжение зрения заставило её отложить перо и чернила ради смелой попытки попробовать свои силы в выжигании по дереву.
Пока длился этот порыв, вся семья жила в постоянном страхе перед пожаром, потому что в любое время дня и ночи дом наполнялся запахом горящего дерева, с чердака и из сарая валил дым и распространялся с пугающей частотой; повсюду беспорядочно были разбросаны раскалённые докрасна покеры[7], и Ханна никогда не ложилась спать без обеденного колокольчика и не поставив у своей двери ведро с водой на случай пожара. Лицо Рафаэля было рельефно выжжено на обратной стороне разделочной доски, а на пивной бочке – Бахус. На крышке ведёрка с сахаром красовался поющий херувим, а попытки изобразить Ромео и Джульетту какое-то время служили щепками для растопки.
Переход