Новый нарком переехал в Москву не один: как водится в таких случаях, он перетащил в наркомат несколько человек питерских – тех, кого хорошо знал и на кого мог положиться. А через полгода (видимо, возникла кадровая необходимость) он или кто-то из его сотрудников вспомнили и о толковом начальнике цеха… Ничего личного, речь может идти только о деловой репутации назначенца. Ни о каких внеслужебных, товарищеских взаимоотношениях с начальством я от отца никогда не слышал – да их и не было совсем.
Отец был замечательным знатоком автодела: шоферил с юности, в середине тридцатых годов окончил Ленинградский автодорожный институт, всегда доставал где-то журналы и каталоги и следил за состоянием автопрома в мире. И был он не просто автомобильным «знатоком-академиком», но и толковым практиком: я не раз видел, как он на слух определяет неполадки в двигателе, и механики, открыв капот и отыскав поломку, всякий раз убеждались, что диагноз поставлен правильно.
Но мало этого, сохранившиеся документы дают основания думать, что в служебных делах был он человеком энергичным, предприимчивым и, видимо, хорошим организатором. Еще студентом, попав по распределению на практику в гараж ленинградского НКВД (отличное место, лучшие автомобили в городе), он остался там работать, институт оканчивал на вечернем отделении, и уже через три года после защиты диплома стал в этом гараже начальником авторемонтных мастерских. А еще через два года – начальником транспортного цеха гиганта советской оборонной промышленности – того самого «пушечного» завода № 7, более известного в российской истории как завод «Арсенал».
Полагаю, что именно предприимчивость и организаторские способности отца были востребованы при его переводе в Москву: автобазу наркомата предстояло создавать заново, практически с нуля. В наличии были пара неуклюжих довоенных ЗИСов-101, несколько подержанных «эмок» (ГАЗовские «фордики»), три-четыре грузовика, еще какая-то рухлядь – и всё.
Во время войны собрать сколько-нибудь достойный парк автомобилей можно только за счет военных трофеев. И как только после Сталинграда немцы покатились вспять, так и на московских улицах стали все чаще появляться невиданные прежде трофейные иномарки.
Сменив цивильный костюм на полевую форму майора, не помню уж каких войск (тогда только-только погоны в армии ввели), и положив в карман подписанное наркомом удостоверение, что он «начальник автотранспорта НКВ», отец вместе с шоферами не раз ездил в прифронтовую полосу и пригонял в Москву «опели», «хорьхи» и прочие «мерседесы», но главное – грузовики, грузовики, распределявшиеся по заводам. (Среди бумаг семейного архива есть копии соответствующих распоряжений начальника тыла Красной армии генерала