Дребезжащим громом зарокотал другой голос, запыхавшийся и раздраженный:
– Ну что тут еще?
– У него жар! Я положу ему мокрую тряпку на лоб?
– Клади, да поживее.
На холме слева появилась другая черная фигура, в сравнении с первой, гигантской, казавшаяся совсем невысокой. Она раскинула руки в стороны, крикнув исполину напротив:
– Уходи, уходи, уходи! Кларенс не будет твоим, не будет, не будет…
И тут пролился блаженный холодный дождь, раскаленная голова зашипела, от нее повалил густой белый пар, в клубах которого растаяли и холмы, и огни под ногами, и непонятные черные люди, спорившие между собой из-за меня.
Когда я очнулся, то увидел над собой два встревоженных лица – Барбары и Магрикритса. Глаза Магрикритса были обыкновенными, бледно-голубыми, будто полинявшими, а у Барбары глаза и в самом деле оказались разного цвета, один и вправду серый, а другой оказался зеленым, а вовсе не голубым, как мне показалось вначале. Красиво, мне понравилось.
Я собрался с силами и просипел пересохшим горлом:
– Пить.
Барбара немедленно сунула мне кружку с водой. Я выпил все, отдышался и заявил:
– Кажется, меня зовут Кларенс.
– Хорошенькие делишки, – выцветшие глаза ее деда поглядели на меня сердито и озабоченно. Потом он буркнул, переведя взгляд на Барбару:
– Выйди!
Та недовольно покрутила носом, но вышла из комнаты. Дед крикнул ей вслед:
– Дверь закрой! И не подслушивай!
Послушно заскрипели ржавые петли. Магрикритс прислушался к шагам спускающейся по лестнице Барбары, подтащил к кровати стул, наклонился к моему уху и прошептал:
– Откуда ты знаешь, как тебя зовут, мальчик мой?
Я подробно рассказал ему, что видел в страшном сне. Старик задумчиво покачал головой:
– Нет, это был не сон. Ох, Беттина, Беттина, дошутилась! И как я теперь буду выкручиваться?
– Что это было? – спросил я.
Магрикритс тяжело вздохнул:
– Даже не знаю, стоит ли тебе рассказывать? И нужно вроде, но не хочется тебя пугать.
Конечно же, я сразу испугался – горло сдавило, сердце застучало. Как страшен этот мир! Как ужасно быть человеком! Хочу обратно под склеп, на кладбище только гробы, покойники да скелеты, бояться некого, да и кому там нужен обычный крот?
Старик потрогал тряпку на моей голове и заорал:
– Барбара!
Я чуть не подпрыгнул от неожиданности.
– Холодной воды принеси! Да побыстрее! Тряпка совсем горячая!
Магрикритс увидел, как меня встряхнуло, и засмеялся:
– Ничего, привыкнешь! Люблю я покричать иногда. Бывает, и громче рявкну. Это не самое страшное, что может случиться с человеком, так что терпи, Кларенс… хм… Вот повезло старому дураку!
Я так и не понял, что он хотел сказать, да и вообще в своем он уме или нет? Пришла Барбара, принесла большую миску с холодной водой. Сняла с моего лба нагревшуюся тряпку,