– Ну, здравствуй, здоровяк!
– Это не смешная шутка, – едва слышно отозвался на это Мэрид, поправляя очки.
– Ладно, умник, – согласился Эеншард и перевел тему. – Мне сказали, что ты хорошо рисуешь, покажешь?
– Разве вам это интересно? – удивился мальчик.
– Очень!
Опомнившись, Эеншард опустил мальчишку на землю и протянул ему руку.
– Я же совсем забыл представиться. Эеншард Клен Дерва – отец вашего короля или просто дедушка.
– Мэридар Эйен-Рен, – ответил ему негромко младший внук, слабо пожимая руку в ответ, зная, что так принято делать в Эштаре, когда знакомятся двое мужчин.
Тонкие детские пальцы, холодные в разгар летнего дня, казались Эеншарду стеклянными, словно тело Северного Бога, но он предпочел улыбнуться, не показывая своей тревоги. Когда ему говорили, что мальчик тяжело болен, он представлял совсем не такую картину, а от этой в груди что-то ныло хуже, чем в тот день, когда он узнал, что семилетнего Антракса едва живого вынесли из пожара в северном крыле.
Стараясь об этом не думать, Эеншард смотрел на внука и пытался решить, чем ему можно помочь или где взять ту беспечность, с какой Амара первой вбежала в беседку. Оббежав маленький столик, она сбросила туфельки и забралась с ногами на лавочку, покрытую подушками. Мэрид осторожно сел с краю, а потом неспешно перебрался ближе к сестре и стал раскладывать свои бумаги, жестом приглашая Эеншарда занять место рядом. В его жесте эштарцу виделось явное сходство мальчика с его отцом. Маленький Антракс так же строил из себя строгого взрослого. Это поражало, но Эеншард не подавал виду, только убирал подушку, прежде чем сесть, и спрашивал:
– И что у тебя тут?
Беседка казалась ему тесной, но он все равно уместился, уперся локтем в стол и посмотрел на листы.
Рисовал Мэридар действительно хорошо. Кистью и чернилами для письма он рисовал все, что видел вокруг. Получалось что-то среднее между штрихами и каллиграфическими завитками, которые превращались в картины.
Эеншард осторожно брал листы и рассматривал изображения, узнавая беседку, сад, замок, ворота города и даже силуэты людей. На паре, стоявшей на лестнице, он остановился. Эти двое походили на Лилайну и Антракса. Мужчина в черном с тростью и женщина маленькая и светлая, в пышном одеянии, вот только эти двое казались совершенно чужими. Мужчина шел впереди, а женщина не следовала за ним, а просто шла своим путем, придерживая перила и явно намереваясь обернуться. Подобных работ Эеншард прежде не видел. Картины всегда казались ему застывшими, отражавшими лишь малую часть правды, а здесь ему виделось больше, чем можно было увидеть глазами, и то что он видел – пугало.
– Это твои родители?
Мэрид