От неожиданности я обалдел настолько, что только успел пробормотать что-то благодарственное и даже не удосужился выйти следом и спросить, кто эта женщина, где живёт. Как она узнала, что я прозябаю в таком положении? И знает ли меня вообще? Увы, она ушла, а вопросы возникли много позже. До сих пор не могу себе этого простить.
Потом до меня дошло, что у неё самой тоже нет света в квартире и тоже нет отопления – она наверняка жила где-то рядом. И, конечно, есть дети, муж, немолодые родители. Есть, о ком позаботиться.
Зачем ей было отрывать себя от семьи, тратить время, выручать чужого малознакомого человека? Необходимостью это не назовешь. Тут что-то другое.
Нашёлся лишь один вразумительный ответ. Бескорыстие, на какое способна только женщина, её любовь, не знающая ни меры, ни границ, не просящая награды, но зовущая приютить хромого щенка, поднять упавшего птенца, не наступить на ползущего по дороге червяка… Женщина, мать – прародительница всего живого, врождённым инстинктом она чувствует, что любить, помогать, спасать живое – её предназначение.
…Тем временем мужчина, чьё предназначение пока не вполне понятно, пытается удержать катамаран на быстрой воде, но понимает, что бороться с усталостью уже глупо – она побеждает.
Много раз встряхивал головой, кусал пальцы и губы, бил себя по щекам, но помогает плохо. Этак ведь можно всю физиономию синяками покрыть. Или с трясущейся головой на работу явиться. Не поймут. Надо менять тактику, не могу уже. Всё.
На Востоке показался краешек солнца, сразу грянул оркестр из птичьих голосов. Они у себя дома – радуются.
С воды мне видно петляющую вдоль берега дорогу. Соображаю окончательно, что разумней будет остаток пути пройти пешком. Надёжней и без риска добраться до дома. Толкаюсь шестом к берегу.
Всё. Вздох облегчения – стою на земле. Даже не улыбаюсь – сил нет. Земля твёрдая, но почему-то шатается. Ноги подгибаются. Лучше сесть. Нет, лечь и отдохнуть несколько минут. Обязательно с открытыми глазами. Наплевать глазам на мои обязательства – они сразу закрываются. Нет, так дело не пойдёт. Поворачиваюсь набок, утыкаюсь лбом во влажную землю, встаю на четвереньки.
Спускаюсь к реке. Пригоршни холодной воды приводят меня в чувство. Вперёд!
Катамаран спрятан в кустах. Примета – упавшая берёза. Мокрый рюкзак тоже остаётся здесь, он слишком тяжёлый. Там спальник – жалко, но выхода нет – не дойду. Потом можно забрать.
Пару километров прохожу со скоростью, которую с натяжкой можно назвать приемлемой. Потом начинаются чудеса. Вот, к примеру, такое. Намечаю, что надо дойти до во-он того камня на повороте. Цель вполне ясная и дорога к ней ведёт почти прямая и почти проезжая. С буграми, ямами и лужами – всё, как положено на нормальной дороге.
Ну-ка, парадным чеканным шагом ррэз-две, рэз-две… Нет-нет, не туда… И не сюда… Как-то нечётко чеканится. В сторону уводит.
Под ногами уже не дорога. Опять течёт река. Кажется, опять сел на камень, потому что ноги