– Полина – моя старшая дочка! – не моргнув глазом, соврала Марфа Кондратьевна. – Она мне с младшими помогает!
– Нет! – охранники дружно взялись за дубинки. – Пошли отсюда! Живо!
Ситуация начала накаляться.
– Пропустите! – Марфа Кондратьевна попробовала зайти с другой стороны. – Я многодетная мать! Я правозащитница!
– Вы всё равно опоздали! – сказал парень, нахмурившись.
– Убирайтесь отсюда! – рявкнул дядечка и помахал перед нами дубинкой.
– Как ты, плебей, только осмелился произнести подобное в присутствии Завоевателя?! – возмущенно вскричал раскрасневшийся Христофор. – Ты – смерд, а я – гроза океана. Я никого не боюсь! Получай, милицейская крыса! И он со всей мочи врезал ребристой подошвой сапога по лодыжке пожилому охраннику. От неожиданности оба охранники оторопели, а тот, что получил сапогом, скорчился и прошипел:
– Удавлю паскуду! Своими руками порешу!
– Да как вы смеете! Это ребенок! – пришел в негодование Лев Арнольдович.
В этот момент Аксинья схватила молодого охранника за плечи и, повалив на пол, начала душить.
– За мной! – скомандовала Марфа Кондратьевна и бросилась в лабиринты школьных коридоров.
Я, Ульяна, Христофор и Любомир в какой-то момент обогнали Тюку и помчались впереди, а за ней, ругаясь на чем свет стоит, несся Лев Арнольдович, таща за собой с упоением завывающую Аксинью.
Охранники кинулись следом, но в запутанных коридорах нас потеряли: мы с воспитанниками заскочили в подсобку, где не горело электричество. Дверь за нами захлопнулась. Мы лихорадочно стали искать другой выход, сдвинули пластиковую ширму и оказались на сцене, где разворачивалось театральное действо.
– Нельзя вкушать манящий грешный плод! Господь всевидящий немедленно настигнет! И будет кара! Кара всем грядет! – продекламировал смуглый Адам лет десяти.
Оробев от софитов, Любомир поскользнулся и, запутавшись в декоративном плюще райского сада, неуклюже свалился в зрительный зал. Детишки в партере довольно захохотали.
Сообразив, что произошла нелепая ошибка, я, Христофор и Ульяна попятились назад, к ширме, но тут, как назло, в подсобку влетела Тюка, а за ней Лев Арнольдович с Аксиньей. Оттого, что двигались они стремительно, а мы пятились им навстречу, произошло опасное столкновение: наша компания завертелась клубком и кувырком.
Зал взорвался аплодисментами.
Лев Арнольдович первым сумел вскочить на ноги и заголосил, не обращая внимания на зрителей:
– Вы опозорили отца! Позор вам! Позор!
– Что он сказал? Творца? – зашептались в зале. Маленькая белокурая Ева в розовой накидке растерялась, широко раскрыв голубые глаза и в ужасе схватившись за животик.
– Этот мужик с бородой – Бог! Он шибко разозлился, – с настоящим актерским мастерством подыграл нам юный Адам. – Настал для грешников час расплаты!
– Вон отсюда! Вон! – орал Лев