К ней подошла дочь хозяина сегодняшней охоты барона Франчетти, Афдера. Они были подругами, хотя никогда между ними сердечной близости не было. Афдера была старше Адрианы на два года и благодаря своему отцу была давно вхожа в круг друзей писателя.
–Адриана! Ты видишь, как интересно рассказывает Папа о своих приключениях? Быстрее присоединяйся к нам. Так интересно!
–Сейчас, Афдера. Приведу себя немного в порядок. Только из бочки вылезла, не успела даже причесаться.
–Мы все такие, как ты, растрепанные. Вечером приведем себя в порядок. Пойдем к Папе.
–А почему ты его называешь Папой?
–Так называют его только близкие друзья.
–А ты тоже близкий друг?
–Можно считать так. Я стараюсь всегда быть рядом с ним. Он необыкновенный человек. С ним всегда интересно.
–Хорошо. Я сейчас подойду к вам. У тебя нет расчески? А то волосы намокли и стали, как пакля.
–Нет. Я пойду. Ты не задерживайся.
–Хорошо.
Афдера пошла к расслабившимся от вина и беседы охотникам, села на банкетку недалеко от Хемингуэя.
Адриана руками приподняла свои мокрые, густые волосы и бросила их обратно на плечи. Они тяжело легли на сырую от дождя куртку. Их просто необходимо расчесать. С такой растрепанной прической входить в круг мужчин не хотелось. Адриана прошла к кухне, где полыхала печь и жарились утки. Она склонилась к горячей плите, чтобы подсушить волосы. Но липкие волосы не хотели быстро просушиваться. И тогда Адриана громко обратилась ко всем:
–У кого есть расческа?
Но ее никто не услышал. Хемингуэй только, что закончил рассказ, но теперь уже об охоте в Испании. Он сравнивал испанскую охоту, с охотой в Африке. Возбужденные его рассказом, охотники чуть ли не на перебой, стремились поведать о своих удивительных приключениях.
«Конечно! Присутствие такого необыкновенного гостя стимулирует их фантазию. – С досадой подумала Адриана. – От них сейчас ничего не дождешься».
Сбросив мокрые волосы на лицо, она пятерней растопыренных пальцев, принялась расчесывать их.
Хемингуэй, потягивая из бокала вино, внимательно наблюдал за ней. «В отсвете огня она кажется прозрачной». – Фиксировал цепкий мозг писателя каждое ее движение. – Нет. Это я так ее себе представляю. Она же в мокрой куртке и не может быть прозрачной. Но, я ее так вижу! Почему?»
Барон Франчетти, склонившись к нему, тихо произнес:
–Вы не желаете отправиться обратно в дом? Там нас ждет ужин.
Его слова вывели Хемингуэя из состояния задумчивости,