Еда и патроны. Прежде, чем умереть. Артём Александрович Мичурин

сразу, – встала Ольга, держа Стаса на мушке, поставила стул напротив и села. – Сначала мы отвезли его в Арзамас, приковали в подвале и всласть повеселились. Он безумно страдал. И тоже называл меня сучкой, поначалу. Потом стал звать девочкой, деткой, даже доченькой. Знаешь, когда я его резала, когда отрывала ногти и выбивала зубы долотом, мне было так хорошо, – пальцы её левой руки скользнули между разведённых бёдер. – До дрожи. Каждый его вопль, каждый хрип заставлял волоски на теле вставать дыбом, – высвободила она правую ногу из ботинка и коснулась стопой детородных органов сидящего с раскрытым ртом Станислава. – Я помню всё, будто это было вчера.

      – Какого чёрта ты делаешь?

      – И тебя я тоже помню. Узнала, как только увидела. Ты был таким добрым, мягким, предсказуемым. Смазливая мордашка, голые коленки, слёзки в голубых глазах… Как устоять перед девушкой в беде, верно? Скажи, ты ещё долго меня ждал? Фантазировал обо мне, пока мы везли твоего дружка, связанного, как свинью на убой? О чём сожалел больше, о пропаже Москвы, или о том, что не удалось меня трахнуть?

      – Ну хватит, – выдохнул Станислав, сглотнув.

      – Я решу, когда хватит, – изящная ножка надавила чуть сильнее.

      – Дьявол… Пытаешься доказать, что ты тут главная?

      – Точно. И тебе нравится. Расскажи, как ты собирался это сделать. В койке, на столе, может, на полу?

      – Завязывай.

      – Лицом к лицу, или сзади?

      – А сама как думаешь?

      – Думаю, лицом к лицу. Тебе ведь нравятся мои глаза, ты хотел бы смотреть в них, как сейчас.

      – Завязывай, сказал!

      – Не вздумай дёргаться, я не закончила.

      – Да ты больная. Чёрт… – физиономия Станислава стала почти пунцовой от напряжения.

      – Не сдерживай себя. Вспомни тот вечер, ту нежную нимфетку в вашем номере.

      – С-с-с… Уф.

      – Туалет там, – указала Ольга пистолетом в коридор, убрав ногу.

      – Господи-боже, – едва не перекрестился я, глядя вслед спешащему Станиславу. – Ты его только что изнасиловала.

      – Технически нет.

      – Я тебя такому не учил.

      – Как и многому другому. Абсолютной беспринципности, например. Хотя тебе есть, чем поделиться, опыт огромный.

      – Если ты про нашу сегодняшнюю встречу, то, уверяю, она случайна. Я здесь по делам. У меня и в мыслях не было тебя искать. А если про этого милого молодого человека в моей команде – на то есть веские причины, но я не хочу утомлять долгой историей своих злоключений. Расскажи лучше ты что-нибудь интересное. Например, ради чего святые тебя наняли.

      – Не ради твоей головы, можешь не волноваться.

      – Начало хорошее. О, а вот и наш… – собрался я отвесить комплимент вышедшему из уборной Станиславу.

      – Не надо, – оборвал он меня, мотая головой, упал на диван и с обиженным видом скрестил руки на груди.

      – Э-э… Знаешь, я где-то читал, что выговориться – первейшая необходимость для жертвы изнасилования.

      – Ну всё, с меня довольно! – вскочил Станислав как ужаленный. – Идите нахуй оба! – и хлопнул дверью.

      – Видишь,