– А ты что ещё за хер с горы? – поинтересовался самый рослый и плечистый из них.
– Сынок, я прощу тебе эту грубость, но только на первый раз, – подошёл я ближе, расстегнув хлястик ножен. – Меня зовут Коллекционер, а этот милый человек…
Ватные ноги, потеряв управление, совершили замысловатое па, и в следующее мгновение я, сам того не ожидая, уже ощупывал дорожное покрытие под своим седалищем, под дружный гогот толпы.
– Так в чём проблема? – принял эстафету переговорщика Станислав, сам насилу держась в вертикальном положении.
– Этот козёл, – указал плечистый детина на Павлова, – только что послал меня нахуй! А я такого не прощаю!
– Ничего подобного! – чуток приободрился лейтенант, видя хоть и сомнительную, но поддержку. – Я им ни слова не говорил. Произвол какой-то!
– А это, – резко провёл детина пальцами от кадыка к подбородку, – что такое, по-твоему?! Крутого из себя корчишь, мразь?!
– Что? Это… Я ничего такого не имел в виду. Просто привычка, – машинально повторил Павлов движение.
Огромный кулак детины взмыл в воздух и взял курс на голову лейтенанта, примерно того же размера, и встреча этих двух равновеликих объектов не сулила второму ничего хорошего. Но вдруг вектор летящего словно метеор кулака резко изменился, а его гордый обладатель осел наземь, держась за кадык и харкая кровью.
– Довольно! – пролетел над толпой певучий голос. – Представление окончено.
Как она появилась там, чёрт подери?! Моя девочка.
Поверженный детина протянул было свою клешню к обидчице, но тут же пожалел об этом, схлопотав коленом в нос, и повалился, брызгаясь красными соплями. Четвёрка подпевал быстро и непринуждённо растворилась в сгущающихся сумерках.
Глава 7
Женщины, эти странные существа, так похожие на человека, и в то же время бесконечно далёкие от него… Их мозг устроен совсем иначе, хотя в анатомическом плане неотличим от нашего. Не могу назвать себя большим знатоком тонкостей женского разума, моё общение с данными биологическими объектами обычно проходит в несколько иной плоскости, нежели мыслительной. Кому нахрен интересно, что думает шлюха или какая-нибудь девка, подвернувшаяся в не самый подходящий для неё момент? Но с появлением в моей жизни Ольги всё изменилось. Девятилетняя девчонка из сибирской глуши что-то со мной сделала, что-то сломала в моём идеальном прежде мировосприятии. Она, как никто раньше, понимала меня, а я, со временем, научился понимать её, более или менее. И могу сказать с полной уверенностью – женщины страшнее чумы.
– Что это с ним? – кивнула Ольга в сторону раскрасневшегося Станислава, пялящегося на неё с тех пор, как мы поднялись в просторный номер «Коммунара», арендованный нашей нежданной спасительницей. – Штаны жмут?
– Не обращай внимания, видать, отрава ещё не отпустила.
– Я тебя уже где-то видел, – прищурился Станислав, подавшись вперёд. – Эти глаза…