И живы родители. И вся семья в сборе…
Счастье…
И опят он с внучкой. Укладывает спать.
– Спи, моя маленькая, гладит он ее по головке.
– нет, дедушка. Еще песенку. Нет, две. Про Костю моряка. И про бойца.
Как всегда, он поет ей песни под гитару, укладывая спать. Когда была еще кроха и усыпала на руках, носил по комнате и пел тоже. Привыкла.
Репертуар был обширный. Эстрадные хиты его молодости, студенческие, дворовые, революционные и песни войны. Были и блатные, еще от отца и знакомых из любителей. Сейчас поет, что попросила. Под «Шаланды полные кефали…» хлопает в ладоши, подпевает, смеется. А «про бойца» слушает, сжавшись в комочек, с выступающими на глазах слезинками. Каждый раз надеется, что боец не умрет.
«Грустные ивы склонились к пруду, месяц плывет над водой.
Там у границы стоял на посту ночью боец молодой.
В темную ночь он не спал, не дремал, землю родную стерег.
В чаще лесной он шаги услыхал. И с автоматом залег»
Песни допеты. Он гладит ее по головке и, как всегда говорит:
–Волосы у нас золотые…
Глазки у нас голубые…
Носик кнопочка!
Целует ее в «кнопочку».
Она, укладываясь, складывая ладошки под щечку, смотрит на него и бормочет:
–Дедушка, у тебя зубки выпали и волосиков на головке мало. А я тебя всё равно люблю.
…Счастье…
Он скользит дальше и мысленно хохочет, вспомнив эпизод, связанный с его «колыбельными». Кстати, внучка, уже будучи взрослой, наряду с современной ей музыкой любит и часто слушает и Магомаева, и Антонова, Пугачеву. Ей нравится.
А смешно ему стало от давнего рассказа дочери. Они с мужем и шестилетней Лизой ездили на новый год в Польшу. Там у них были друзья. Польская семья с двумя детьми. Все отлично говорили на русском.
В Новый год в загородном доме, после угощения и хлопушек все собрались у камина, и по местной традиции каждый исполнял номер. Фокус, стих, танец или песню. Когда очередь дошла до младшей в компании Лизы, она объявила, что будет петь. И звонко, а голос у нее был сильным, в низком регистре, начала на мотив Киевской дореволюционной бандитской песни «Гоп со Смыком». Слова, правда, были более поздними, конца сороковых годов.
«В магазин за водкой я стоял.
Никому проходу не давал.
Лезу я, сломал витрину, кой кого огрел дубиной.
В магазин лишь к вечеру попал»
Публика покатилась от смеха.
– Что за песня, Лиза!?
– Так дедушка мне пел. Перед сном. Там дальше весело.
И продолжила.
«И набрал я водки, шел домой.
Всю дорогу пил я, как шальной.
Вспоминал, как хулигана, приняли за партизана.
И медаль поглаживал рукой»
Следующие куплетов восемь вся компания подпевала, повторяя две последние строчки.
*****
О