Потом идет суп, второе, лимонад с пирожным.
И в голове всплывает:
– Запомни, может быть это и есть счастье!?
Мысль неожиданная. Но опровергнуть ее он не смог. Так и носил в душе, с годами убеждаясь в ее бесспорности…
…Счастье…
Они с братиком Маратом построили самолет. Он уже школьник. Брату четыре. Выходной. Осень. Дождь. Сидят дома. Коммуналка в Ломоносове, под Ленинградом.
Кабина – 2 стула, на фюзеляж пошли боковушки от детской кроватки в хвосте перевернутая табуретка. Всё накрыто покрывалами. Штурвал – руль от детского велосипеда. На головах у пилотов вместо шлемов вывернутые зимние шапки. Лыжные очки.
Полетели.
Маратик – штурман. Он листает атлас мира с картами стран и континентов. Прокладывает пальцем трассу полета. Влад считывает названия стран и городов, над которыми они летят, старательно, на два голоса, изображая гудение моторов. Детское воображение совершенно игнорирует реальность, перед глазами при взгляде вниз проносятся моря, леса, степи и джунгли.
…Счастье…
Каникулы после шестого класса. Он стоит в старом песчаном карьере. Метрах в двадцати от него в песок воткнута мишень. На ней поясной силуэт человека с расчерченными кругами и цифрами. Десятка в районе лба и до единицы в районе плеч.
Накануне он выступал в городских соревнованиях по плаванию за общество «Динамо». А сегодня в знак благодарности его привез на Газике старший товарищ из «Динамо» для поощрения.
Он сунул в руки Владу пистолет ТТ и коробку с 75 патронами.
– Вот тебе награда за медаль на соревнованиях. Стреляй, а я буду магазины набивать.
Какое это было удовольствие палить по мишени, воображать в ней фашиста, радоваться каждому попаданию!
Счастье…
-Владик! У тебя сын родился! Мы звонили в роддом.
Это Ванда из отдела труда и зарплаты, сияя улыбкой во всё полненькое личико, ворвалась в их технический отдел с ожидаемой новостью.
Он звонил 20 минут назад. Еще не было результата. А вот и случилось. Мальчик! Сколько они гадали, кто родится. Теперь ясно. Он схватил авоську и побежал в ближайший гастроном.
В Роддом он отвел ее вчера. Пешком. Утром приходил участковый врач. Сказал, что сроки уже прошли. Пора рожать. Если не явитесь к обеду, грозил прислать скорую. Государство следило за тем, чтобы роженицы не слишком долго получали «декретные». Положено два месяца до родов, два после. Будьте – нате.
Вот он и отец. Неведомое, сладкое, тревожное и еще всякое-всякое новое чувство. Как будто крылья несут его. Не заметил, как вернулся с полной сеткой в отдел. Там женщины уже нанесли закусок – многие не ходили в столовую, брали еду из дому. Ну а через пять дней он уже принимал на пороге роддома маленький, легкий, драгоценный сверток. Откинул угол одеяльца и ощутил внутри жаркую волну нежности.
А через три года принимал уже дочку. И так же щемило сердце от нежности, и улыбка не хотела сползать с лица.
…Счастье…
Золотая