– Прости, я не могу тебя защитить! – пылко сказал Аравинда. – А ты не виновата ни в чём.
– Разве я правильно повела себя, что надерзила нашему божеству? – грустно усмехнулась девушка.
– Это, разумеется, зря, – Аравинда нахмурился. – Но издавна девушки и женщины влюбляются в тех, кто спас им жизнь. И ты по-своему права, что не хочешь отступать от своей любви, – грустно на девушку замершую посмотрел. – Я только боюсь, что у вашей истории будет грустный конец. Дэврадж разозлился на Сохэйла.
– Сибасур! – улыбнулась она. – Моего любимого зовут Сибасур!
– Но ты сказала… – глаза его расширились. – Ты соврала своему богу?!
– Мой спаситель – мой бог! – пылко произнесла танцовщица. – Но, впрочем, я не соврала. Не волнуйся за меня, Аравинда. Прежде моего любимого звали Сохэйл. Но когда-то – ещё когда мать его носила – его родители хотели назвать Сиб. Сиб из асуров, – улыбнулась, имя возлюбленного произнеся. – Сибасур… – сжала кулаки. – И пока я жива, я буду бороться за мою любовь! Индра может насильно завладеть моим телом, но сердца моего я никогда ему не отдам! – сжала дупатту, промокшую от пота над сердцем. – Кому женщина отдаст своё сердце – решает только она сама! Даже если тело у нас слабое и хрупкое. Я буду сражаться за мою любовь!
– Если что-то с вами случится… – голос юноши дрогнул. – Или… с тобой… я расскажу Сибасуру и людям о храмовой танцовщице, которую когда-то давно спас демон – и которая в ответ его полюбила.
Сандхья рассмеялась. Потом, ступив к растерянно замершему Аравинде, ласково потрепала его по щеке. И, вконец уже его смутив, отступила:
– Я наконец-то могу гордиться, что я дэвадаси в храме, в котором есть великие люди из прислужников!
– Да я… как бы… ничего особо не сделал… – юноша замялся.
– Нет, ты и твой отец не побоялись выступить против демона, который всех напугал!
– Кроме тебя, – Аравинда усмехнулся. – А впрочем, если честно, он мне ещё при встрече немного понравился: он не напал на моего отца, когда тот остался безоружным. Я думал, нападёт – и у меня сердце едва не остановилось. Но он проворчал, что победа над хилым стариком ему чести не принесёт – и моего отца пощадил. Отец… – он нахмурился, но всё-таки признался, неожиданно даже для себя самого: – Отец молил его пощадить хотя бы меня. Взяв его жизнь.
– Сибасур добрый! – улыбнулась Сангхья.
– Странно, что в нашем царстве случайно встреченный мной демон добрее нашего раджи! – Аравинда вздохнул.
Девушка сердито зажала ему рот:
– Не говори таких глупостей! А то вдруг тебя кто услышит?!
– Я вообще-то тебя наказывать веду! – возмутился он, когда она ладонь убрала. – Не нужно быть со мной такой доброй!
– Но в сердце твоём ты не желаешь мне зла! Разве не это важно?
– Поступки определяют всё! – юноша возразил. – Какая разница, какие помыслы в моём сердце, если дела мои грязны? И какая разница, о чём я думал, если поступки мои