–– Не можешь.
–– Да как надо-то?..
Молчит… Круглыми, теперь уж уточню – телячьими, глядит куда-то… просто глядит… просто глаза его глядят…
И тут я – будто вновь увидел, как он только что плясал!
А его та сестра и его невеста, стоя под руку, – смотрели.
А он, не сводя с них зажмуренных в умилении глаз, пляшет – перед ними.
Пляшет и пляшет.
Как пляшут в садике – чтобы похвалили.
Улыбаясь широко-зубасто…
То крутя ладонями у плеч, то болтая руками-плетьми…
И так – неутомимо, откровенно…
Они – молча смотрят.
Он – молча пляшет.
Вот, оказывается, как надо!..
…Я с этим, с мужским, полом с некоторого времени – да как сократили – общаюсь лишь жестами: не курю!.. ехать – туда!.. и – не проси, не дам!
А с женщинами?..
На женщин всегда смотрел, ожидая, есть ли среди них та, которая бы – из моего будущего.
А недавно…
У лотка потребовал – одну луковицу.
Старуха взвесила: на десятку.
Я подал ей купюру.
Луковицу взял.
Жду…
Старуха забылась… как бы…
–– Я подал вам пятьдесят.
–– Помню, помню, сладкий!..
–– Знаю, знаю, что сладкий.
…И вот, наконец-то, пример женщины… которая везде и всюду!.. которую только и слыхать!
Учился я в «универе», потом стал работать, и всё приезжал домой – и каждый раз она тут как тут, да ещё и стала – при мне! при мне! – громко учить маму заваривать чай:
–– Теперь надо чай женить! Надо его женить!
И переливала заварку из чайника в чашку и обратно.
Тётка…
Ой, да я не могу о ней…
Даже вообразить её страшусь…
От гнева!
И… от брезгливости…
И сейчас она… возле мамы?!..
…Мама была – гордость, мама была – твёрдость.
Мама была – уж у себя-то дома – своевольна!
Но удалось ли ей – в её требовательной и взыскательной жизни – хотя бы это, хотя бы это?!..
Сестру, небось, сестрой сама же никогда не называла – за глаза-то; всё – тётей, всё – тётей.
А тётка – тётка её переболтала, пересилила… заглядела!.. зажала!..
Мучение моё – самое тайное…
Признался себе уж прямо.
С мига звонка того – сестры ночью и… до мига звонка моего – в реанимацию… я свежо и ярко видел-слышал… последнее, последние…
…Глаза!
Мокрые красные…
…В последний раз приезжал.
Что-то говорил.
Она молчала.
На кухне.
А суп заранее сварила. Ждала. Мне.…
В зале потом.
Я говорил.
Она слушала…
Кого?..
Что она слушала?!..
…Я привёз ей, да, винограду.
Сам отметил снова, что с какого-то времени… за нею наблюдаю особенно…
Она бродит, говорит – как?..
Ожидать – давно устав…
Против желания – как бы готовясь…
И