Санара достала планшет, блокнот и стала делать пометки. Малкольм обошел помещение несколько раз, приказывая мысленно дому сделать тот или иной предмет мебели, а затем убрать. В нескольких местах он приказал дому сделать окна. Теплый ветер не врывался в помещение. Стены просто становились прозрачными.
Он подошел к цветку, в котором лежал Дуглас, и спросил:
– Ну как, ты закончил?
– Ееее-щщщ-ееее нее-ммноо-ггоо, – продребезжал с закрытыми глазами тот.
– Ну-ну, – буркнул Малкольм, бросил сумку и сел на пол, глянул на Санару. – Что скажешь? Определила, где мы?
– Пока нет, – ответила она. – Отдыхаем и идем дальше.
Он растянулся на полу и представил, что лежит на морском пляже, где песок мелкий и горячий, и тут же почувствовал, как пол под ним размяк и стал теплым.
“Отлично. В самый раз, – думал Малкольм, закрывая глаза. – Спасибо тебе. Кто бы ты ни был”.
Он провалился в быстрый неспокойный сон. Ему снилась Дебора:
“Он держал ее за руку. Они стояли на пирсе, который уходил далеко в океан. Малкольм оглянулся. Дыхание перехватило. Берега не было видно.
– Где мы? – спросил он.
– В центре мира, – ответила она.
Он взял ее вторую руку. Она повернулась к нему лицом и приблизилась вплотную. Он сложил ее руки вместе и стал целовать. Она улыбалась. Он ощутил легкий, еле уловимый аромат.
– Я скучал, – сказал он.
Она молчала, продолжая улыбаться. Дебора освободила руки и стала нежно гладить его лицо, пристально глядя в глаза.
– Я тоже скучала, – сказала она и отвернулась, посмотрела в ту сторону, где пирс резко заканчивался, и подошла к его краю.
Малкольм последовал за ней, продолжая держать за руку. Он обнял ее сзади и утонул лицом в копне распущенных волос. Он уже забыл, как это прекрасно.
Они стояли долго и молчали, наблюдая, как редкие облака движутся по небу. Она поежилась.
– Ты замерзла? – спросил он, медленно развернул ее к себе и поцеловал. Когда он открыл глаза, она исчезла, но руки хранили тепло ее плеч.
– Дебора! – крикнул он.
Ответа не последовало. Он стоял один.
Малкольм огляделся. Рядом никого. Им завладела тревога.
Вдруг поднялся сильный ветер, который быстро набрал мощь бури. Волны стали накатывать на пирс с угрожающей силой. Пирс скрипел и шатался. Очередной волной Малкольма отбросило к перилам.
Он посмотрел в начало пирса. Черное небо в той стороне разрезали вспышки молний. Гигантские валы, гонимые бурей, напоминали языки чудовищ. Он почувствовал сильный толчок. Доски и опоры взлетели в воздух.
Казалось, море их пожирает.
Малкольм стоял на единственном уцелевшем обломке пирса, который еле держался на шести сваях. Он шатался под ударами стихии, но не падал.
Вода стала вязкой, ее матово черная поверхность ничего не отражала. Теперь она не бросалась неистово на маленький островок, на котором стоял мальчик. Она медленно взбиралась по сваям, цеплялась