«Большие люди тоже нуждаются в чьём-либо плече», – подумала Сэл, прижимая её к себе.
Так оно и было.
Затем, за кружкой горячего чая, Клер рассказала обо всём, что знала. А знала она очень мало. И Сэл в этой безысходности, скрывающей уйму деталей, словно кусок металла погружалась на тёмное дно своих бесчисленных опасений.
Клер ничего ей не сказала о ребёнке, которого ждала, она пыталась держать себя в руках, но ей это удавалось с трудом.
Нынешнюю бессонную ночь Сэл провела у неё, не опасаясь того, что мать рассердится, не дождавшись дочери дома. Всё это волновало её меньше всего.
Катера, оснащённые прожекторными лампами, искали пропавших где-то до часа ночи. Но никого не нашли. Поиски прекратились из-за плохой видимости до рассвета. Но вряд ли день мог пролить свой свет на темень беспощадной беды. Всё это время Клер Фостер не могла заснуть, как и Сэл, смотрящая в большое окно спальни на далёкие и такие же одинокие звёзды.
Ближе к рассвету сон сморил их, и они уснули, проспав по меньшей мере до обеда.
Когда Сэл вернулась домой, первой, кого она увидела, была её рассерженная мать, складывающая детскую одежду в чемоданы.
Мари словно не замечала свою старшую дочь, застывшую в проёме родительской комнаты. На заправленной покрывалом постели, там, где лежали раскрытые чемоданы, были разложены письма её родителей, которые, видимо, перечитывались ею всю ночь.
Путь Мари от комода до чемоданов, в три шага, сопровождался её нервным сопением, и только изредка она роняла рассерженный взгляд на притихшую в дверном проёме Сэл.
Из коридора раздался голос Эми.
– Сэлли! – закричала она, вцепившись маленьким котёнком в подол её юбки.
– Привет, бусинка, – отозвалась Сэл.
Тут же подоспел и малыш Генри.
Но сестре было не до сюсюканий с детьми, хотя она и не отталкивала их. Вопрос, который её интересовал, маячил в глазах и имел прямое отношение к матери.
– Ты уезжаешь? – решительно спросила она.
Но ответа не последовало.
Мари, словно обидевшийся на что-то ребёнок, не обращала на неё внимания. Она замкнулась в себе. Лишь дощатый пол, поскрипывая, возвращал в реальность её тяжёлые мысли, которые тут же искали тёмный угол.
Дети, наигравшись, убежали из комнаты на улицу, оставив мать и сестру наедине.
– Ты злишься и не хочешь со мной говорить? – продолжила после некоторой паузы Сэл.
Но всё, что могла произнести Мари в этот момент, – это вполне уместный при данных обстоятельствах вопрос, упавший словно камнем под ноги её дочери.
– Где ты была?
Напряжение, растянув свои путы, вовлекло их в битву поколений. На одной стороне дочь, недоумевающая и юная, на другой мать, злая и отстранённая, исход же всего не ясен. Сэл, подойдя немного ближе, так, чтобы мать смогла разглядеть её переживания, ответила на твёрдо озвученный, обоснованный вопрос.
– Я