Взяв тарелку и ложку, Вадим сел рядом и, не дожидаясь, пока мать соизволит сделать то же, принялся накладывать себе кашу.
Ольге Борисовне ничего не оставалось, как присоединиться к ним. Какое-то время они ели молча, но по мере насыщения отец первым затронул больную тему:
– Так что же у вас все-таки стряслось?
– Иногда людям бывает сложно находиться вместе, и это постоянное раздражение мешает разобраться в себе,… – бросив в тарелку скомканную салфетку, начал Вадим.
– И как отнесся к этому Сережа? – перебила мать.
– Я не считаю, что должен спрашивать разрешения у сына.
– Ты должен был поинтересоваться его мнением, – менторским тоном изрекла мать. – Вряд ли ты добился бы в жизни чего-нибудь, начни мы с отцом разбираться в своих чувствах да бегать друг от друга.
Вадима так и подмывало ответить, что этого не случилось лишь из-за постоянных уступок отца.
– Погоди, мать, – остановил ее обвинительную речь отец, – не всегда в жизни получается, как хочется. Ребенку тоже не все объяснишь. Пусть поживет, раз ему нужно. Не в гостиницу же ему идти?
– Ты уж совсем из меня монстра сделал, – недовольно пожала плечами мать, – я что, по-твоему, враг своему сыну? Конечно, пусть живет, – смягчилась она и продолжила: – Сережа не такой уж и ребенок. Но он не может повлиять на вас, а вынужден молча ждать, пока вы между собой разберетесь. Мы по-разному воспринимаем это, – она одарила сына грустной улыбкой. – Не зря говорят – первый ребенок, это последняя игрушка, а первый внук, это первый ребенок.
Вадим смотрел на мать и не понимал, как отец столько лет изо дня в день мог терпеть этот официоз. Почему так в жизни бывает? Один и тот же человек может быть незаменим на работе и отстраняется, когда дело касается его собственной семьи. Слова матери вывели его из состояния мрачной задумчивости:
– Я приготовлю тебе комнату наверху. Рядом с нашей, ладно? – поднимаясь, вежливо, да, именно вежливо спросила она.
– Как скажешь, – вяло пожал он плечами.
– Хорошо, я только постель заправлю и камин включу. Чемоданы оставь внизу, завтра после работы я сама разберусь с твоей одеждой. Да и вы здесь не засиживайтесь.
Оставив своих мужчин внизу, Ольга Борисовна поднялась наверх.
Заправить постель и включить камин было делом десяти минут, но спускаться сейчас Ольга Борисовна не собиралась. Понимая, что от Вадима откровенности не добьется, она решила позвонить невестке. Надо же хоть приблизительно знать, что там у них произошло, и уже выходя из этого выстраивать с сыном дальнейшие отношения. Ольга Борисовна уважала сына прежде всего за то, что он почти не беспокоил родителей своими проблемами, в отличие от дочери. И сам сумел обеспечить своей семье достойную жизнь. Сейчас же мать переживала, как бы эта жизнь не обернулась для него катастрофой. Хоть к невестке у нее по большому счету претензий не было, но и нежных чувств к Лизе