Перед городком Кинросс раскинулся Лох-Левен – голубовато-стальная, чуть подернутая рябью гладь водоема, похожего на все шотландские озера, в которые впадают янтарные речушки, протекающие через торфяники. Элизабет остановилась на берегу озера в нескольких ярдах от дома (отойти подальше она не решилась) и засмотрелась на зеленые равнины за озером, отделяющие ее от залива Ферт-оф-Форт. Иногда при восточном ветре до нее доносился рыбный запах холодных глубин Северного моря, но сегодня ветер дул с гор, пахло прелой листвой. На лох-левенском острове возвышался замок – тот самый, в котором почти год провела под стражей королева Мария Шотландская. Каково это – быть и властительницей, и узницей? Женщиной, пытающейся править страной, населенной свирепыми, воинственными мужчинами? Но Мария пыталась возродить римско-католическую церковь, и Элизабет Драммонд, воспитанная убежденными пресвитерианами, была о ней невысокого мнения.
«Я еду в далекий Новый Южный Уэльс, чтобы стать женой человека, которого никогда в жизни не видела, – думала она. – Выйти за мужчину, который хотел жениться на моей сестре, а не на мне. Я попалась в ловушку, расставленную моим родным отцом. А если этот Александр Кинросс увидит меня и скажет, что я ему не нравлюсь? Если он благородный человек, он, конечно, отправит меня домой! А он наверняка благородный, если выбрал в жены девушку из семьи Драммондов. Но я читала, что в этих ужасных колониях на краю света порядочных женщин не найти – значит, он все-таки женится на мне. Отец небесный, только бы он от меня не отказался! Сделай так, чтобы я ему понравилась!»
В школе доктора Мюррея за два года она успела научиться читать и писать, и читала хорошо, хоть и медленно. С письмом дело обстояло хуже, поскольку Джеймс ни в какую не желал тратиться на бумагу для пачкотни глупых девчонок. Зато книги Элизабет могла читать какие угодно и какие найдет – при условии, что в доме царила безукоризненная чистота, еда была приготовлена по отцовскому вкусу, деньги не транжирились попусту, а время не тратилось на болтовню с безмозглыми подружками. Книги она брала в двух местах: в библиотеке доктора Мюррея и у его многочисленных прихожанок, по рукам которых ходили до тошноты благопристойные романы. Поэтому неудивительно, что в богословии Элизабет разбиралась лучше, чем в геологии, а в домашнем хозяйстве – лучше, чем в любовной прозе.
Она и представить себе не могла, что ей уготовано стать женой, хотя в последнее время мало-помалу начинала задумываться о радостях и горестях супружеской жизни и с интересом приглядывалась к союзам старших братьев и сестер. Аластэр и Мэри,