За стеной слышались шорох и скрип, пол едва заметно вздрагивал. Дом следовал своим непостижимым путям. Гостей уносило вдаль – или внешний мир удалялся прочь. Разницы, наверное, не было никакой. Узкое окно, прорезающее одну стену, отвернулось от заката в тень. Пришлось зажечь амулет-свечу.
– Куй боно? То есть кому выгодно исчезновение мастера? – снова нарушил молчание Штиллер. Голоса прошлого говорили его устами, так недомогание ключника называл Констант. И хохотал демонически при этом.
– Собственную выгоду не разглядишь, куда тебе чужую угадать, – вздохнула Алисия.
Она сняла перчатки и принялась царапать шрамы и ожоги. Следы, оставленные испорченными волшебными вещами. Мастерица терзала старые раны всякий раз, будучи собой недовольна. И просто по рассеянности. Кожа её не заживала никогда.
– Мог ведь с Бреттой в Обратную Рощу поехать, – задумчиво произнесла амулетница. – Все тебя уговаривали, даже Ларс-трактирщик. За комнату на той неделе вносить, а здесь заработка не предвидится. К тому же только слепой не заметил, каким волком на тебя Бреттушка глядела: вот-вот на горло кинется! Признавайся, – Алисия вопрошала тонким неприятным голосом, грозящим оборваться неудержимыми рыданиями, – зачем в Рипендам помчался? Новых ключей поискать в здешних сундуках? Или решил всё-таки в Биццаро оборотиться? Шушуна, небось, с собой носишь?
Штиллер вздохнул и полез в сумку. После нескольких ключей, вынутых и с невнятным бормотанием спрятанных обратно, на ладони у него появился кожаный мешочек. Внутри прятался загадочный дар, оставленный злым волшебником Биццаро четырём потомкам. Эту вещь следовало поместить в устройство на старой пристани Рипендам. Дальше – лишь домыслы и догадки.
– Нет, Биццаро становиться я пока не намерен, – сообщил ключник и завязал цеховую торбу с инструментами.
Вдруг в глазах Рена вспыхнуло упрямство.
– Но даже не проверить, как оно работает?! – воскликнул он. – Знать, где древние чудеса лежат – и не отправиться в путь? Неужто веришь в такую силу, которая превратит меня в давно мёртвого Биццаро? Думаю, устройство просто передаёт знание! Утраченное после пожара в Лиоде и века отчуждения!
Он заметил наконец, что пугает свою спутницу. Протянул руку, намереваясь погладить Алисию по плечу, но остановился. Девушка полностью скрылась в темноте, амулет-свеча освещал только колени в лёгкой шерстяной юбке. И они осторожно отодвигались, прятались, становились всё меньше, сливались с тенью от покрывала на низкой кровати.
– Узнаю пару-тройку древних тайн, и всё останется по-прежнему, – неловко подвёл итог Штиллер.
– Не останется, – донеслось из темноты. – Помнишь Отика? Мечтаешь пойти по его следам? Только новые знания изменяют нас… Ты пойми: Бретта полюбила начинающего ключника, железнодорожного поэта или доброго михинца. Но не злого чародея, творца шушунов.
Алисия невидимо усмехнулась.
– Этот тип скорее в моём вкусе!
Она зашуршала в темноте, освобождаясь от накидки и