– Нет, но и врагами их не назовёшь. Супруг мечтает наконец взять Дом в оборот. Разобраться с машинами, к которым Эвен не подпускал. А меня механические чудеса пугают до судорог. И нельзя выйти посидеть на пристани, покататься на лодке по заливу… Муж столько раз упрашивал брата отпустить хотя бы меня. Умолял, угрожал… Да, и угрожал тоже! Но не стал бы вредить Эвену. Неясно ведь, кто наследник!
– А если бы вам самой захотелось избавиться от мастера, то почему? – со всей возможной наивностью поинтересовалась Алисия. И услышала язвительный смех.
– Отомстить за разлуку с собственными детьми. Они признаны недоброкачественными, изгнаны в Приводье. Их давно съели, наверное. Люди непривередливы…
– Навестим Бабушку прямо сейчас, – сконфуженно предложила Алисия.
9
Кладбище подавляло своей протяжённостью. Можно было представить жилую часть здания гигантским саркофагом над могилами предков. Цветы устилали надгробия, украшенные статуями чудовищ, и скромные могильные камни. Запах разрытой земли и сырости сводил с ума. Наёмники и Зерафина с племянником спустились по высоким ступеням. Алисия освещала путь амулетом-свечой.
Но вскоре он стал ненужным. На могилах зажглись сотни белёсых огоньков, позволяющих читать знаки на надгробиях. Барч узнал бы этих блуждающих светляков. В день битвы под водой огни сияли так же ярко. Но рипендамец тем временем пытался заставить чужие голоса в висках умолкнуть.
Друзей предостеречь не мог.
– Мертвецы рады вам, – прошептала Зерафина. – Со мной они не бывали так любезны. Вот, – женщина показала на монолит, возвышающийся поодаль, – могила старухи.
– Не позволяй Бабушке встать, – добавил снизу знакомый голосок. – Она больно знакомится.
Тётка грозно обернулась к Софии. Та смотрела из темноты непропорционально огромными глазами. Стоило взглянуть, и становилось ясно, что этот ребёнок был послушным всегда. Ни разу не стянул со стола ни конфеты.
– Меня нету, я в комнатке! – пискнула малышка и поехала на убегающем ковре вбок.
На этот раз тошноты не было, двигался ведь не Штиллер. И всё равно он едва устоял на месте, чуть не упал в другую сторону. Смо Риште, глава цеха ключников и личный ментор, обязательно заругался бы, упрекая в чрезмерной эмпатии и непрофессионализме. Он, Гильдмастер, хоть и михинец, не стал жертвой гоблин-монстра. В королевской темнице под Треугольной площадью пересидел вторжение чудовища и теперь работал в Лена Игел. Помилованный Королём, Риште воплотил мечту Штиллера и открыл мастерскую с золотым ключиком на вывеске. Конкурировать с ним? Невообразимо! Как дождевому червю с троллем-экскаватором.
Рен поборол головокружение и заметил пятно на стене. Словно на этом месте раздавили большое насекомое.
– Тут тебе Эммерик и врезал, – хихикнула Зерафина, оборачиваясь к племяннику. Гости вздрогнули: