Новобранец. Андрей Мисюрин

уже при падении, она выплеснула в эфир своё самое дорогое, что имело, – записи советского балета. Степные жители с тревогой посматривали, не поднимаются ли на западе, там, где, говорят, была Москва, зловещие силуэты атомных грибов. Но горизонт был чист, и только с тихим шелестом перекатывались по замёрзшей ноябрьской степи 1982 года гонимые ветром ажурные шары перекати-поля. Но потом соратники Брежнева оставили между собой ненужные споры, всё себе доказали, обо всём договорились и позволили своему невеликому, но звездоносному и добродушному кормчему тихо и мирно официально почить в бозе. Об этом и рассказали по телевизору, и тогда этот аппарат очнулся и перестал транслировать эротику в классической обёртке. Но балет только на время прекратился, чтобы с новой силой вспыхнуть в девяносто первом году, когда скончается уже всё государство целиком.

      Коля помнил, как в школе, после скорбного известия о кончине Брежнева, всем дали задание явиться на следующий день с траурными красной и чёрной ленточками, пришпилив их к лацкану пиджака комсомольским, пионерским или октябрятским значком. Беспартийным ученикам надо было воспользоваться обычной булавкой. Без ленточек в школу в этот день никого не пускали. На страже интересов среднего образования стояла высохшая как палка и чёрная как смерть Софья Кидырбаевна Кагашева, а эта женщина до этого, и потом долго ещё после, никого и никогда даже без сменной обуви в школу № 3 не пускала, не то, что без ленточек. С осени по весну по утрам она стояла насмерть, перегородив вход в школу, а в это время за углом из окна мужского туалета то и дело вылетала одна и та же пара задрипанных кедов, которые пацаны подбирали и по очереди предъявляли этому Церберу об одной засушенной голове.

      Ленточки так ленточки, да где их взять? Пришлось Коле пустить на эти самые ленточки старое красное платье мамы и чёрные брюки отца, которые, как потом оказалось, ещё не были старыми.

      8

      И вот вожди то назначались, то умирали, потом назначались вновь, а Коля доучивался и мечтал о разных романтических вещах. Например, о дальних морских походах. Дважды он перечитал собрание сочинений Станюковича и уже прекрасно знал, какие команды на парусном судне во время кругосветного похода надо отдавать капитану, если вдруг маленькое облачко на горизонте начнёт стремительно расти.

      В школу приходили агитировать в военные учебные заведения. Наслушавшись красочных рассказов бывалых мужественных людей, Коля решил стать военным.

      Сначала школьник надумал стать пилотом вертолёта, так как ему очень понравился рассказ о военном вертолётном училище в Саратове. Это недалеко от Актюбинска, один прикаспийский водный бассейн, одно дно древнего Хвалынского моря. И учиться на вертолётчика совсем не долго, всего три года. Было сказано, что после окончания Саратовского вертолётного училища многие выпускники попадают в Афган, но это не страшно и совсем безопасно, так как сейчас на этой войне небо всё целиком наше: у "духов" нет оружия, которым можно сбивать грозные советские летательные аппараты. Но потом, поразмыслив, Коля от этой идеи отказался, так как не захотел в будущем расстреливать как в тире каких-то незнакомых и ничего ему плохого не сделавших бородатых людей в старых халатах, – ему по душе была борьба на