Советский проект по сути своей был интернационалистским и в некотором смысле наднациональным, не нацеленным на ту или иную конкретную национальную или этническую группу. Для людей, разрабатывавших и проводивших в жизнь похоронные реформы 1920‐х годов, этническая специфика похоронной культуры не имела никакой ценности, а вводимые инновации должны были разрушить имеющиеся различия. Однако, несмотря на наличие среди чиновников Наркоматов здравоохранения, просвещения, коммунального хозяйства, Моссовета и Петросовета (Ленсовета), публицистов, пропагандистов и т. д., людей самой разной этнической и конфессиональной принадлежности, общая риторика при обсуждении похоронных реформ отсылала к обобщенному образу «русских похорон». В то же время бóльшая часть имеющегося у меня материала касается Москвы и Петрограда (Ленинграда), подавляющее большинство населения которых к 1917 году состояло из русских православного вероисповедания. Несмотря на ограниченность материала, отдельные сведения по регионам с доминированием других этнических и конфессиональных групп говорят о том, что ситуация там не отличалась принципиальным образом от ситуации в Москве или Петрограде (Ленинграде). Поэтому, признавая всю условность и ограниченность такого подхода, я буду говорить в основном о русском населении, традиционно исповедовавшем православие. В контексте, подразумевающем отношения государства с религиозными конфессиями, я обычно использую слово «Церковь», как правило имея в виду не конкретно православную церковь, а в первую очередь церковь как социальный институт.
Похоронная реформа 1918 года
Изменения различных практик обращения с мертвыми телами происходили постепенно и неравномерно на протяжении всего советского периода. Однако, какими бы ни были эти изменения, все они имели общую точку отсчета. Триггером этих изменений стала похоронная реформа 1917–1918 годов, в основу которой легли несколько декретов, которые так или иначе были направлены не столько на изменение похоронных практик, сколько на секуляризацию семейной жизни.
Похоронный обряд, как и другие обряды жизненного цикла, в России до революции находился всецело в руках религиозных организаций. Как отмечает А. К. Байбурин, вероисповедание в Российской империи вообще было одной из важнейших социальных характеристик и уж точно имело большее значение, чем этничность[29]. Каждый человек должен был быть погребен в соответствии с правилами той конфессии, к которой он был формально приписан. Влияние религиозных общин распространялось не только на само погребение, но и на администрирование похорон, управление кладбищами, и, конечно