Неодобрения Джульетта Цай боялась больше, чем пятен на своей душе. Она не рассказала Роме о том убийстве, и это стало одним из тех немногих ее секретов, в которые она не посвятила его. Зря она это сделала, надо было ему рассказать, хотя бы для того, чтобы доказать, что она действительно такая злодейка, какой ее всегда считал Шанхай.
– Иди вперед, – приказал он.
Джульетта продолжала стоять неподвижно. Как она и хотела, он истолковал ее бездействие как страх и, секунду поколебавшись, чуть-чуть ослабил давление пистолета, прижатого к ее спине.
Она тут же развернулась, в мгновение ока правой рукой с силой вывернула его правое запястье, а левой выбила у него пистолет. Затем, заведя ступню за его лодыжки, дернула, он упал навзничь, и она одной рукой вцепилась ему в кадык, а другой выхватила из кармана своего платья узкий, как шило, выкидной нож.
– Ну вот, – тяжело дыша, сказала она. Она стояла на коленях, прижав острие ножа к его горлу. – Давай попробуем еще раз, теперь уже как цивилизованные люди.
Пульс на его шее неистово бился под ее пальцами, он пытался отодвинуться от ее клинка. Зрачки его глядящих на нее глаз расширились, приспосабливаясь к сумеркам, окутывающим переулок фиолетовой мглой. Дыхание у обоих стало частым, поверхностным.
– Как цивилизованные люди? – хрипло повторил он. – Ты же держишь нож у моего горла.
– А ты только что прижимал к моей спине пистолет.
– Я же на твоей территории – так что у меня просто не было выбора.
Джульетта нахмурилась, затем надавила на нож, пока на его коже не показалась капелька крови.
– Все, все, перестань. – Он поморщился. – Я все понял.
Одно небольшое движение руки – и она перережет ему горло. Может, попробовать? Все между ними будило в ней слишком знакомое чувство, слишком острое ощущение близости. И ее подмывало избавиться от этого чувства, отсечь его от себя, как злокачественную опухоль.
У него был все тот же запах – от него пахло мятой и словно веяло легким ветерком. Теперь, когда он находился так близко, – изменилось все, и в то же время не изменилось ничего.
– Продолжай, – сказала она, наморщив нос. – Объяснись.
Он с досадой моргнул, пытаясь сохранять невозмутимый вид, но Джульетта чувствовала, как бешено бьется его пульс под ее пальцами, касающимися его горла. Она чувствовала его страх.
– Мне нужно кое-что узнать, – выдавил он из себя.
– Ну надо же.
Он поднял брови.
– Если ты отпустишь меня, я все объясню.
– Я предпочитаю, чтобы ты объяснился прямо сейчас.
– О, Джульетта.
Щелк.
Щелчок пистолетного предохранителя. Джульетта удивленно скосила глаза влево, где лежал пистолет, который она выбила из его руки. Затем она снова перевела взгляд на Рому и обнаружила, что его красивые губы изогнуты в насмешливой улыбке.
– Что? – спросил он, и его голос прозвучал почти задорно. –