– А что потом?
– А потом суп с котом, – я допила кофе.
Разговор стал напрягать. Кроме того, я никак не могла отделаться от чувства никчемности – рядом с Артемом ощущала себя полным лузером!
– А если быть вежливее и ответить нормально? – он посмотрел мне в глаза.
Я встала со стула и подошла к окну. Не хотелось ему грубить, ведь он помог мне, но и откровенничать желания не было.
– Артем, я очень устала, хочу в душ и спать. Спасибо тебе за помощь. Уверена у тебя все будет хорошо. Как–нибудь еще увидимся.
– Увидимся, волчонок Аврора.
Когда за ним закрылась дверь, я заплакала. Я плакала, пока принимала душ, и долго плакала, прежде чем уснула. Наконец–то я могла выплакать всю ту боль, что скопилась внутри. Слез было столько, словно я не плакала вечность и только сейчас могла выплакать все свое отчаяние. Мне кажется, что теперь я отлично понимаю, как люди сходят с ума, как именно происходит этот процесс! Ощущение такое будто я довольно близка к состоянию полного помешательства.
Проснувшись утром желания жить, не появилось. Сломанное ребро еще давало о себе знать. Я приняла лекарство и снова забралась под одеяло. Настырный звонок в домофон помешал мне погрузиться в глубокий сон.
– Кто?
– Конь в пальто, открывай.
Пока Артем поднимался, я надела шорты и майку. Открыв дверь, я увидела Артема с пакетом из супермаркета и пиццей. Он улыбнулся.
– Ну же, а где доброе утро и улыбка?
Я была удивлена столь ранним и совершенно неожиданным визитом.
– Доброе.
– В квартиру–то впустишь?
Я растерялась.
– Да, входи.
Он разулся и прошел на кухню. Артем стал выкладывать продукты на остров и в холодильник.
– Как самочувствие? Ребро за ночь не срослось? – он снова улыбнулся.
– Это вряд ли, – я села на стул.
– Тогда я думаю, ты будешь не против, если я похозяйничаю? Тебе ведь нельзя.
– Буду не против. Тем более, ты уже это делаешь, – я искренне улыбнулась.
У меня промелькнула мысль, что я ведь толком и не знаю Артема. Мы прожили в одной квартире около года, но почти не общались. Тогда я была настолько озлоблена и закрыта, что никого к себе не подпускала. Позже наше общение тоже было поверхностным, и, по сути, я мало его знаю. Но то, что он адекватный и человечный, так это факт.
– С чем пицца?
– С грибами. Я не знал какую ты любишь, – он поставил тарелки на остров и посмотрел на меня. – Надеюсь, ты пиццу ешь? А то я что–то не подумал, может фигура и все такое.
Я усмехнулась.
– Не беспокойся, моя фигура не пострадает.
– Это хорошо. Тогда налетай пока не остыла.
После съеденной пиццы мы перешли к кофе.
– Знаешь, у меня тут мысли появились, хотел поделиться. Только строго между нами, договорились?
– Звучит интригующе. Беспокоишься, что я солью инфо в Сеть?
– Не в Сеть. Отец твой о моем предложении знать не должен. Он такое не одобрит. Конечно, если ты согласишься, то он все–равно