– Те рожицы, которые ты специально корчишь, вовсе не смешные, а глупые.
– Ты взаправду так считаешь?
– Взаправду, – кивнул Гороховый Гномик.
– Э-эх! – огорчился клоун Стручок. – Так что же мне делать? Я не могу не корчить новые рожицы.
– Это почему же? – не поверил Гороховый Гномик.
– Клоун должен корчить рожицы. Но если он будет корчить всегда одни и те же рожицы, он быстро надоест зрителям и растеряет своих поклонников.
– И для этого ты выкорчиваешь новые рожицы?
– Именно для этого, – подтвердил клоун Стручок.
– А как ты запоминаешь свои новые рожицы?
– С трудом запоминаю, – признался клоун, – мне приходится сотни раз корчить одну и ту же рожицу, чтобы запомнить её.
– Нелегко тебе, – примирительно согласился Гороховый Гномик.
– А иногда бывает так, что я целый день корчу какую-нибудь новую смешную рожицу, а на утро совсем не помню, как я её корчил.
– И тебе приходится опять начинать заново? – сочувственно поинтересовался Гороховый Гномик.
– Ага.
Клоун Стручок отвёл глаза и задумался.
– А иногда совсем не хочется ничего выдумывать, – признался он. – Вот, думаю, возьму сейчас и скорчу страшную рожу. На зло!
– И что? Корчишь?
Клоун Стручок глубоко вздохнул.
– Не умею я корчить страшные рожи.
– Совсем-совсем?
– Совсем-совсем… – тут клоун Стручок глубоко вздохнул ещё раз. – Я не создан для трагедии или драмы. Я могу только в комедии играть.
– А играть – это как? – задумчиво поинтересовался Гороховый Гномик.
– Что значит – как? – не понял клоун Стручок.
– Ну, когда ты играешь, что ты делаешь?
– Как что? Я корчу смежные рожицы.
– Погоди! – рассудил Гороховый Гномик. – Это когда ты репетируешь, ты корчишь смешные рожицы…
– Ну да! А репетиция – это и есть игра. Просто репетировать можно целый день, а играешь на сцене только один раз за вечер.
– А я-то думал… – разочарованно сказал Гороховый Гномик.
Клоун Стручок обиделся.
– Если не репетировать, то на сцене делать нечего, – насупившись, объяснил он, – так как убедительно сыграть не получится.
– Это мне понятно, – согласился Гороховый Гномик, – но я думал, что ты не только корчишь смешные рожицы, когда играешь…
– Да? И что же я ещё делаю? – ехидно спросил клоун Стручок. – Отбиваю щелбаны? Ставлю подножки? Бью пощёчины? Над этим уже никто не смеётся. Кукольный театр Карабаса-Барабаса давно никому не интересен.
– Да нет… – горячо отмахнулся Гороховый Гномик от страшного и незнакомого слова «карабасабарабаса». – Я думал, что ты не только корчишь смешные рожицы, когда играешь, но и танцуешь, или поёшь смешные куплеты.
– Это называется водевиль, – примирительно сказал клоун Стручок. – Я бы рад сыграть водевиль, но тогда мне необходимо, чтобы