Парень отпускал тележку и дрейфовал ею. Подогнал к своему багажнику. Он ухватился за рукоятку и девушка качнулась. Может они и не юнцы, но их отношения стойки, как ствол молодой груши на заре нашей любимой…короче. Теперь Юра рассказывал свою историю про выступление с «тем-то и тем-то», кажется оно было в Екатеринбурге, я не слышал. Парень открыл багажник, и бабёнка стала подавать ему пакеты, придерживая некоторые из них снизу. Бла-бла-бла, кто-то что-то сказал, но ещё лучше я слышал шуршание той парочки, чья болтовня до нас не доносилась. Он всё делал верно: подпирал пакеты сначала друг другом, а потом каким-то ящиком. Потом он повернулся и вытащил подругу из клетки, и та откатилась в сторону. Она хихикала, он только улыбался. Он потолкал тележку обратно к спуску, из которого мы все появились. Там стояла одна, но ключик до его замка всё равно не дотягивался. Такие бывают, непонятно, зачем они их вообще ставят. Неподалёку была другая. Бла-бла-бла, ха-ха-ха, там всё оказалось нормально. Они весело ввалились в машину и по стёртым стрелкам на парковке свалили отсюда. Я обернулся, чтобы хоть как-то подтолкнуть этих лентяев к движению и наткнулся на взгляд из самого угла. Кристина уплетала миндаль и была просто ахуенна, свет падал только на низ её куртки, – так и было нужно. Она наблюдала с каким-то дружеским презрением. Кристина прошуршала пакетиком, положила орех в рот. У неё нет маникюра. Иногда кажется, что девушкам тяжело есть орехи с длинными ногтями, но её коготки «под корень», можно подумать, что она как будто специально ради орешков и позаботилась об этом. Маленькие цепкие ручонки, хрумк-хрумк.
С Жанной мы познакомились на Шри-Ланке, хотя там мы завели и других друзей разной национальности, гендера и социального положения, но сложилось так, что именно Жанна заняла своё место там, где было нужно. После моего развода я с Максом и ещё одним парнем целый месяц кочевали по различным городам, высоким и низким, пока в конце концов на направились по берегу Индийского океана к городку Индурува. Внутри нас ожидал бассейн, а снаружи – дикий пляж и высокие пальмы. Помню, как мы тряслись в поезде и шатались, держась за поручни. Со мной заговорил мужик лет сорока. У него был сильный акцент.
– Услышал русскую речь. Вы откуда?
– Новосиб, Питер.
– Не знаю.
– Надеюсь, Питер то вы знаете?
– Да, это – да.
– А вы?
– Из Вильнюса.
Я не знал где это и кивнул.
– Литва – дружелюбно