– Что?
– Нюня! – повторила она.
Появился парень, его встретили как всех. Кажется, он был певцом. Музыка, шум, начало. Он был достаточно крепкий, и конечно, тоже нервничал. Когда жал ведущим руки, он протянул Вадиму и вторую, знаете, как здороваются крест на крест. Вадим засмеялся и все тоже засмеялись, под громкую музыку казалось самое то. Всё должно было пройти нормально. Шутки-шутки, но вдруг однорукий открыл рот и излил поток абсолютно неуместной иронии. Пока он говорил – все молчали. Он производил настолько дерьмовую связку предложений, что я забыл её всю практически тут же. Знаете это чувство, когда человек на столько позорится, что аж тебе стыдно, это было оно, и это было только начало. Зрители, да и все были сбиты с толку. Видимо, по пути разговора, Вадим стал чувствовать, что тонет, и в отличие от пацанов, которые обычно вставляли по одной – две фразы, никак не мог заткнуться, надеясь, что вдохновение каким-то образом всё-таки вытолкнет его. Не вытолкнуло. Один ведущий обернулся к гостю и сказал:
– Видишь, какую ты ахинею несёшь, видишь, как пацана запутал?
– Он походу по жизни запутанный.
Все засмеялись. Казалось бы, всё позади, но Вадим всё больше и больше открывал рот, всё больше и больше повышал градус агрессии. О том, чтобы сравнить его с Максом, и речи не могло быть. Это как сравнить прокисшую фасоль с холодной сгущёнкой. Если он и смог на какого-нибудь из посетителей открытых микрофонов произвести впечатление, что обладает чувством юмора, то теперь, каждой последующей фразой он делал семимильный шаг в обратном направлении. Те, кто подвыпил, стали тихонько фукать.
– А когда Макс вернётся?!
– Давайте сначала!
Теперь Вадим метался как на пороховой бочке. Все смотрели на него, как он откроет рот и сбарматнёт что-нибудь новое. Что удивительно, он не затыкался, а казалось, наоборот, прибавлял ходу, окончательно растеряв весь наработанный запас благоразумия.
– Вот ебанашка, – услышал я рядом.
– Хуйня история! Кто пригласил долбаёба? – крикнул гостю Вадим.
– Может, лучше посадишь свою руку на своё место? Так-то точно посмешнее будет, – выпалил гость.
Зал просто взорвался. Кристина тоже смеялась. Наверное, всё-таки юмор в последние годы смог сдвинуть накал суровости, по крайне мере, его пошатнуть. Но после этой шутки произошёл странный переворот: пацаны на сцене как сцепи сорвались. Они как будто сосредоточили все силы не на подколках, а на унижении. Музыкант, начиная ощущать, куда всё движется, между делом, положил руку на плечо ближайшего парня – жилистого высокого парня по имени Q, и пригласил всех пацанов на свой концерт.
– Ты совсем ебанулся? – появился из-за сцены Димон, – скорее пусть меня выебут дружки Q, а потом ёбнут на том же перекрёстке.
– Ты просто не знаешь моих дружков, – повернулся к гостю Q- тебе бы тогда было ещё обиднее.
Они стали наваливать, на что готовы, лишь бы не идти на концерт. Кто-то сказал, что был бы не прочь, если бы его голову «расхуячили топором», другой был готов сам «расхуячить