Новые данные по истории церковного суда дает Стоглав. В 66–69 главах Стоглава о церковном суде отразилась борьба между Церковью и государством за право юрисдикции. Стоглав показывает, что убийство, разбой и кража, независимо от того, кто их совершил, находились в ведомстве светских судов.
Епархиальный суд подразделялся на суд по делам духовным и совместный или общий суд.
В первом суде были только духовные судьи: владыка и его помощники – архимандриты, игумены, протоиереи, поповские старосты и десятские священники.
В суде по недуховным делам судили светские архиерейские чиновники – дворецкий, наместники и десятинники, в качестве депутатов сидели здесь от духовенства поповские старосты и десятские священники и от светской власти – градские старосты, целовальники и земский дьяк, назначаемые правительством. И те, и другие смотрели, чтобы судьи «во всяких делах чинили управу по суду и обыску в Божью правду, безпосульно», и в случае несправедливости судей доносили церковной или светской власти. Высшее и окончательное решение судебных дел принадлежало самому епископу, для этого должны были вестись точные судные списки.
Совместный или общий суд был в тех случаях, когда истец и ответчик принадлежали к разным судебным ведомствам[240].
На практике подсудность духовенства и людей, проживающих на владычних землях, одному суду, приводила и к уравнению этих людей в правах: духовенство начинает рассматриваться как податное сословие по отношению к епископу.
Архиерейское епархиальное управление на Руси… носило чисто владельческий характер… Духовенство, будучи освобождено от всех государственных податей и повинностей, в то же время обязано было платить архиерею со дня своего посвящения до конца жизни подати поземельные, личные, натурою, деньгами, почему в некоторых грамотах оно и называется иногда тяглым сословием[241].
Это зависимое положение духовенства по отношению к епископу сохранялось вплоть до XIX в.[242]
В патриарший период, вопреки постановлениям Стоглава, правительство выдавало в большом количестве тарханные и несудимые грамоты церквам и монастырям, освобождая их от подсудности епархиальному епископу, кроме духовных дел. Дела этих церквей передавались в ведомство приказа Большого Дворца, около 1611 г. в нем образовалось особое отделение с именем Монастырского приказа. Ведомству Монастырского приказа подлежали все дела по церковным вотчинам, владельцы или управители церковных имений по исковым на них делам со стороны посторонних лиц и все монастыри по отчетности в монастырской казне.
Уложение 1649 г. уничтожило почти все остатки судебных привилегий духовенства и церковных людей, поставив их по гражданским делам в подсудность светскому суду наравне со всеми другими. Судебно-административным учреждением назначался Монастырский приказ, ставший с 1650 г. самостоятельным. Монастырскому приказу передавался и