У истоков христианского притязания. Луиджи Джуссани

как то подсказывает дух западного рационализма. В каждом из этих микрокосмов могут существовать разные ‘центры’… Во всех восточных цивилизациях – Месопотамии, Индии, Китае, и т. д. – этих ‘Центров’ было бесчисленное множество. Здесь перед нами целая география священного и мистического, которая является единственно реальной, а не чуждая священному ‘объективная’ геометрия, некоторым образом абстрактная и не необходимая, теоретическое структурирование пространства и мира, где человек не живет и которого поэтому не знает (М. Eliade. Immagini e simboli. Op.cit., pp. 39–40).

      32

      Там же, p. 40.

      33

      J. Ries. Sacro. Op. cit., pp. 72–73.

      34

      Там же, рр. 71–72.

      35

      Говоря о значении шаманизма в древнеевразийских религиях, Элиаде отмечает: «Существуют ‘специалисты по сакральному’, духовидцы, люди, которые могут возноситься на небо и встречаться с богами, нисходить в подземное царство и изгонять бесов, исцелять болезни и воскрешать умерших» (М. Eliade. Storia. Vol. 3, op.cit., p. 20).

      36

      W. Eichhorn. La Cina. Op. cit., p. 62.

      37

      Там же, p. 68.

      38

      М. Eliade. Storia. Vol. 2, op.cit., p. 20.

      39

      Там же, vol. 3, pp. 291–292.

      40

      «Еще в большей степени, чем другие греческие боги, Дионис поражает нас многообразием и нетрадиционностью своих богоявлений, многообразием своих преображений. Его культ вездесущ: он проникает повсюду, во все страны, мы находим его у всех народов, среди всех религий. Дионис всегда готов смешаться с различными божествами… Это, несомненно, единственный греческий бог, который являясь в разных обличьях, зачаровывает и увлекает как крестьян, так и интеллектуальную элиту, как деятельные натуры, так и созерцательные, как людей, предающихся оргиям, так и аскетов. Опьянение, эротизм, вселенское плодородие, но и незабываемые переживания, вызванные периодическим возвращением мертвых или состояния mania, погружением в животную бессознательность или в экстатическое состояние – enthousiasmos – источник всех этих ужасов и откровений один: присутствие божества. В его природе выражается парадоксальное единство жизни и смерти. Поэтому Дионис представляет собой тип божества, в корне отличный от богов-олимпийцев. Может быть, он был ближе всех других богов к людям? Во всяком случае к нему можно было приблизиться, его можно было сделать частью своего существа, а состояние экстаза – mania – доказывало, что человек может выйти за рамки своего естества» (Там же, vol. 1, р. 402).

      41

      A.J. Festugière. Hermétisme et mystique païenne. Op. cit., p. 43. In ibidem, vol. 2, p. 297.

      42

      Ibidem, vol. 1, p. 337; 336.

      43

      Ibidem, р. 333.

      44

      W. Montogomery Watt-A.T. Welch. L’Islam. Op. cit., p. 84.

      45

      Как будто движимый предчувствием, в месяце феврале-марте 632 года Магомет отправился в Мекку: это было его последнее паломничество… И ангел Господень сказал ему такие слова Аллаха: «Сегодня я сделал вашу религию совершенной; Я излил до конца милость Мою на вас; Мне было благоугодно дать вам религией Ислам» (5:3). Согласно преданию в конце этого Прощального паломничества Магомет воскликнул: «Господи