У истоков христианского притязания. Луиджи Джуссани

в ход истории как ее фактор, то есть как фактор земной, человеческий.

      Мы видели, что религиозная гениальность тем более истинна, чем более далека от подобного притязания. Но вот перед нами религиозное явление, основанное как раз на таком притязании.

      Прежде всего рассмотрим все, что нам было передано как констатация данности, а затем более подробно рассмотрим содержание притязания.

      1. Факт как критерий

      В нашем распоряжении находится дошедший до нас исторический документ, который указывает на то, как впервые возникла эта проблема, – это Евангелия. Природа этого документа представляет проблему для исторического исследования. Прежде чем констатировать факты в том виде, в каком они дошли до нас, сделаем несколько замечаний.

      а) Для начала поясним, чем Евангелия не являются: таким образом, приступая к ним, мы избежим использования метода, несоответствующего объекту, поскольку, как мы сказали, объект можно узнать, только используя метод, диктуемый им самим для его рассмотрения.

      Евангелия, как доказано обширным материалом, не являются «стенографическими отчетами»[56] о том, что Иисус творил и говорил, они не могут и не имеют целью стать «отчетами или исторически достоверными протоколами»[57] Его речений.

      Вот как характеризует деятельность евангелистов Соборный документ Dei Verbum: «После вознесения Господня апостолы рассказали своим слушателям о том, что Господь говорил и творил, уже лучше уразумев все Его слова и деяния после славного Воскресения Христова и Его посмертных явлений и будучи просвещены Духом истины. И священные авторы написали Четвероевангелие, избирая лишь отдельные слова и деяния из многих, о которых рассказывалось устно и в письменных сочинениях, кое-что обобщая, кое-что изъясняя применительно к положению Церквей, и, наконец, сохранив характер благовестия, однако при всем этом свидетельствуя об Иисусе чистосердечно и истинно»[58].